Художник
Посвящается моему другу А.Е.
В стране далёкой, на окраине земли,
Со всех сторон что омывается морями,
Куда с опаскою приходят корабли,
И где немножко побывали и мы сами,
Где семь ветров по небу гонят облака,
Где честь в почете, а превыше - красота,
- В добре живут там все отпущенный им век.
И зверь там с хлебом, и со счастьем человек.
Сияет ночью там прекрасная звезда -
Зовётся Сириусом между звёзд она,
Благословляя в мир приход благих идей,
Что будут счастьем и спасеньем для людей.
***
Страною дальней тою правил добрый принц.
Его любили. Благоденствовал народ.
Никто не падал перед ним, простершись ниц.
Хранил страну он от врагов и от невзгод.
В столичном городе, на южном побережье,
Река ныряет быстро в центре под мостом.
Там жили-были в мирном домике простом
Чудак-художник с милой матерью вдвоём.
Мать торговала на базаре чем придётся.
Немного шила. Шумных обществ не любила.
Всегда ждала, когда любимый сын вернётся.
Ведь без любви всё так уныло и постыло!
А сын - художник тристатейный при дворе.
Он чудный мастер по мольберту и перу.
Встаёт он рано с петухами, на заре,
Исправно службу чтобы исправлять двору.
Заказы есть: этюд, портреты и пейзаж.
Рука талантливо, легко скользит пером.
Неспешно, точно выверяя всё на глаз.
Не удалишь потом ошибку топором…
В мазке художника - мечтание мыслителя,
Движенье к дивной красоте и свету истины.
Талант раскрыться полно должен, послужить.
Предназначение исполнить, не зарыть.
Кружится вьюга за окном, а там - зима.
Камин трещит, дровишки жаром отдают.
На речке дети в снежны салочки играют.
Они все счастливы, другого и не знают.
Ложатся краски на холсте за слоем слой.
Возникли рощи и дома из пустоты.
Забылся временно и сад, и дом родной.
Художник лёгкою водим рукой мечты…
***
Но вот пришла она - желанная весна.
Художник сразу беззаботно всё забыл.
Та незнакомка и красива, и мила,
Чей образ он так беззаветно полюбил.
Вдруг всем заказам вопреки, наперекор,
Он стал писать о том, что видел на балу.
Он видел девушку прекрасную одну.
Её глаза - как голубой морской простор.
Во всём пронизаны гармонией черты:
И стройный стан, и вьются локоны волос.
Молчаньем будто задает немой вопрос,
А нежный взгляд её унёс в чертог мечты.
Сразил художника огонь ее очей.
Огонь свечей пронзает мрак ночной поры.
Не спится вовсе. Все дела двору отложены.
Он пишет девушку, и сердце его - с ней.
***
Легла вокруг глухая ночь,
Часы далёко бьют полночь.
Художник трепетно стоит
И в окна девушки глядит.
***
Придворный лекарь был отец её родной -
Художник встал перед дилеммой непростой.
Он небогат, незнатен… Вопреки любви!
Не отдадут её ведь за него они!
Внезапно кончился раздумий тёмный чад -
Пришел приказ собраться в сказочный Китай.
Наутро принц готовит к пристани парад:
Искусства миссия плывёт в далёкий край.
Задумал принц, по вдохновению небес,
Построить храм пречудной, дивной красоты.
Чтоб образ был у всех небесной доброты,
И глаз ласкали гармоничные черты.
Принц дал художнику важнейшее задание:
В чужом краю детально храмы осмотреть.
Приметить тонкости, и мастеров старание.
Искусство местное постичь, поднатореть.
А как вернётся он на родину - тогда
Заняться должен проэктированьем храма.
Стоял чтоб крепко, нерушимо навсегда,
И был симфонией любви, души отрада.
***
Художник едет на породистом коне,
Глазами ищет он любимую в толпе.
Но нет нигде её - унылый его взгляд.
В печали сердце, и не радует парад.
Ступают ноги на корабль сами собой.
На море тело, а душа его - далёко.
Тоска пленила его, и, ой, как глубоко!
- Глубоко море так, что плещет под ногой.
Но скрип снастей, и дружны песни моряков,
И глади даль морская - зеркало души,
Освободили его сердце от оков.
И, понемногу, наш герой уже здоров.
Он с капитаном смотрит карты островов,
Что на пути у курса встали бурунами.
Следит за румбом с рулевым под парусами,
И полной грудью дышит запахом ветров.
Проходят дни, сменяясь тайною ночной.
И солнце тонет в море, чтоб родить восход.
Корабль мчится в край неведомый, вперёд.
В преддверьи чуда все, забылся край родной.
На день пятнадцатый, сквозь тучи и туман,
Из волн морских поднялся берег понемногу.
Удачи ждут с надеждой все, ища дорогу -
Их перепутья ждут, закончен океан.
Вдали собрались, как грибы, массивы гор.
Поля широкие пшеницы, гречки, риса.
Дубы, баяны, кедры, тихих сосен бор.
Близ - деревенька местных жителей: Ва-о-са.
Витые пагоды под солнцем там стоят,
Резные будды древней тайною глядят.
На шлюпке высадились десять человек.
Дошли до центра деревушки дружным строем.
Шумит призывно позади, в накатах, море,
Собрав всю воду из вливающихся рек.
***
Гостей встречает старичок из рода Ва.
Уж пять веков минуло с тех далёких пор,
Когда дракон спустился вниз с высоких гор,
И началась между людьми и зверем битва.
Погибли многие в бою, пока не вышел
На ратно поле паренёк из рода Ва.
Он сразу выпустил в дракона десять стрел.
На камни с грохотом упала голова -
Конец дракону, и закончен беспредел.
И вот в деревне с той поры построен дом -
Во веки слава всем мужчинам рода Ва.
На пьедестале - стрелы, лук и тетива.
Старейший рода проживает в доме том.
***
Гостей старик радушно принял, усадил.
Поведал быль о славном предке о своём.
Душистым чаем не спеша всех угостил,
Гостей о цели их визита расспросил.
Узнав о храме, и о миссии пришельцев,
Он рассказал о жёлтой пагоде Женхай.
В нефрите будду сотни лет хранит Шанхай.
И храм смоковниц приглянётся иноземцам...
В саду пурпурных и осенних облаков
Найдут они заветный цвет души Китая.
В запретном городе, средь каменных оков,
Небесный храм стоит, рубинами сверкая.
***
По мостовой клубится эхом шум копыт.
Коней послы страны далёкой понукают.
В доспехах солнышко, играючи, блестит.
Глазами светятся улыбки, в лицах тают.
В столице - праздник ради дорогих гостей,
Шары воздушные взвились под облака.
Кварталы - в ленточках из ярких орхидей.
Гостей чарует экзотическая мистика.
Прошли часы незабываемых трёх дней -
Гостям приём у императора назначен.
Их во дворец зовут без сабель и мечей,
В час белых лилий, на исходе ночи.
***
Безмолвна стража у ворот, молчит луна.
Вдали беседа журавлей едва слышна.
У императора в покоях - треск свечей.
Огонь в камине согревает хлад ночей.
На окнах - занавеси из зелёной ткани,
Дубовый стол десятерых готов принять.
А на полу в углах стоят горшки герани -
Зовёт к покою всё, вернуть чтоб время вспять…
***
Расселись гости за столом все по местам.
Художник тих, или задумчив - не понять.
Он вспомнил девушку любимую опять -
Скакала верхом как по заливным лугам.
Из шёлка платье, развеваясь на ветру,
И цвета белого, как чистая душа, -
На горизонте образ таял не спеша…
Художник весь в слезах проснулся поутру.
…Вдруг встрепенулся он - негаданно возник
У императора к нему живой вопрос:
"О чем, раздумывая, головой поник?
Или Китай тебе не нравится всерьёз?"
- "Прости" - он молвил, тихо голову склонив.
"Прекрасны люди здесь, чудесная страна.
Но я влюблён, и лишь одна она нужна -
Кого люблю, чьи очи - как любви залив".
Лик императора коснулася слегка
Улыбка лёгкая о тех, кого любил.
Он вспомнил прошлое, и тех кого забыл.
Немилосердная у времени рука…
Послушав цель визита дорогих гостей,
Он приказал их охранять и помогать
Чем только можно, и надёжных дал людей.
А на рассвете приказал всем отдыхать.
***
Два дня спустя верхом на серых лошадях,
Несутся путники в загадочный Шанхай.
Не остановят их ни трудности, ни страх.
Пустыни, горы позади… Велик Китай.
На пятый день достигли городской стены.
Весь город спит, на стенах стражники стоят.
Громады башен в темноте едва видны.
У караульного два факела горят.
Глашатай в рог трубит - "ворота отворяй!"
Проснулась стража, все снуют туда-сюда.
Спросонья трудно им понять, что за беда
Средь ночи путников пригнала невзначай.
Стучат копыта по уснувшей мостовой.
Везде так тихо, что стучится кровь в висках.
Устали путники, пора найти покой -
В таверне дверь скрипит в расшатанных петлях.
***
Наутро плотно подкрепившись натощак,
Пошли бродить и храмы древние смотреть.
Художник, сердцем чуя, ожидает знак,
Чтобы потом идею в мраморе воспеть.
Глухие гонги мерной дробью песнь поют.
Уныл художник - ему чудится слегка,
Как будто умершего кладбищем несут,
Затем уносит того быстрая река…
Очнувшись, видит - в переулке он один.
В грязи домишки здесь ютятся в беспорядке.
Видать, людишкам здесь живётся, ой, несладко!
А на возвышенности - храм с крестом златым.
Сосновым срубом стены. Двери в железах.
Оконца маленькие, наверху иконы.
Звонит надежда и покой в колоколах:
"Порадуй душу, сбрось греха тяжки оковы".
Рука художника толкает тихо дверь.
Чуть слышно льётся иереева молитва:
"Предайся Господу, покайся и поверь,
И обретёшь живую воду ты теперь".
Художник плачет, сердце сжалося тоской.
Он вспомнил матушку, как шила при свечах.
Представил девушку любимую в мечтах,
И край родной, что ждёт детей своих домой.
Звучат слова молитвы нежной и простой:
"Благословенны дети Божии навек!
Любви смирением всяк счастлив человек,
В небесном Царствии он Господу родной".
В приделе храма, опустившись на колени,
Художник плакал, сердобольно слёзы лил.
Его душа была в предсмертной тени -
Господь своею благодатью посетил.
Он душу страждущую Духом осветил,
Забрал печаль лихую, и, вручив надежду,
Душе дал новую, из света всю, одежду,
И сердце новое, душевных полно сил.
Ушла вся тягость на душе. Порой весной
Так дождик льёт в пустыне мрачной и сухой.