12. Четвертый год в лесу Моруа

Чары любовного напитка имели силу три года..
Мать Изольды, ты сварила его,
Чтобы силы хватило на три года любви, -

так написал поэт Беруль в первой и самой старой легенде о Тристане и Изольде.

Нет никакой случайности в том, что сила зелья сохраняется в течение трех лет. Не случайно, что Тристан и Изольда на четвертый год покинули лес Моруа. Цифры три и четыре символизируют особые стадии развития сознания. Четыре - символ единства, целостности и полноты. Четыре элемента, четыре направления, четыре времени года, четыре части мандалы - все это и многое другое с доисторических времен составляло символ вселенского сознания. Присутствие числа "четыре" в сновидениях и мифах, будь то четыре объекта, четыре человека или время, разделенное на четыре части, демонстрирует возможность унификации, является свидетельством стремления психики к синтезу и движения эволюционного процесса по направлению к полноте. Заплатив соответствующую цену, можно перейти на новый уровень сознания; новые начинания находятся в наших руках.
Три, напротив, является символом неполноты, то есть такого этапа развития сознания, на котором мы осознаем отсутствие полноты, понимаем, что не знаем самих себя и пока не в состоянии разрешить загадку жизни. Три - это жизненная динамика, не знающая покоя, всегда занятая поисками недостающего и неизвестного четвертого элемента полной четверичной структуры. Три - это состояние, в котором мы еще не осознаем себя в качестве единства и целостности. Мы стремимся, мы в поиске смысла, ответа, невидимого пути к нашей самости. Три превращается в четыре добавлением отсутствующей части нашей жизни, а четыре могут превратиться в единицу, символизируя фактическое осознание нашей целостности и индивидуальности.
Мы помним, как Бланшфлер три дня пребывала в тоске после смерти отца Тристана, а на четвертый день родился Тристан. Мы слышали три крика Морольда с острова, где его победил Тристан; на этом его жизнь закончилась. И далее на протяжении всего мифа мы увидим многократные повторения этих чисел; не будет исключением даже последний момент жизни Тристана.
Три года Тристан и Изольда скрывались в лесу Моруа. Однако в этой чаще они жили под властью волшебных чар. Мы видим, как они ведут жизнь дикарей: худые и бледные лица, одежда изорвана в клочья острыми шипами, пища - дичь и коренья. Они не осознают своих трудностей, ибо находятся под воздействием волшебного зелья, опьянены друг другом и пробуждаются только для сна. Любовники верят, что лес Моруа - это вся жизнь, их "сад наслаждений". Но мы, наблюдая за ними, знаем, что романтические проекции - еще не вся жизнь, как это им кажется. Любовники живут под знаком числа "три", и мы понимаем, что за пределами леса мир оказывается гораздо шире.
По истечении трех лет заклятие прекращает свое действие. Невидимые часы эволюции делают паузу в медленном ходе и бьют назначенный час. Наступил четвертый год жизни в лесу Моруа. Король Марк тайком проникает в их убогую хижину и оставляет свой меч и кольцо как знаки своей власти и любви. Он зовет Тристана вернуться к обычной человеческой жизни. Он зовет Изольду, душу Тристана, вернуться на свое место, во внутренний мир, с тем чтобы править с ним рядом. Эволюция идет своим путем. Наступило время подведения итогов, время для открытия новой жизни.
Каждый человек, "влюбляясь", удаляется в лес Моруа. Он концентрирует все свое существование на романтической фантазии, ибо верит, что в своей проекции "нашел себя" и всю целостность жизни. Но, не осознавая того, он отрезает себя от мира, оставаясь в дебрях Моруа, теряется в туманах собственных проекций. В лесу Моруа он не живет в браке ни с женщиной, ни с анимой, которую ищет. Это время он живет только с проекцией анимы, образом, который сверкает в его глазах, ослепленных фантазией, и который грозит поблекнуть всякий раз, когда он пытается увидеть его хотя бы для того, чтобы он на какое-то время открылся целиком, наполовину скрытый деревьями, скалами или в тумане над водной гладью. Здесь у него нет выбора, ибо он находится под воздействием чар любовного зелья. Но неизбежно приходит момент, когда истекает положенный срок и волшебные чары теряют свою силу.
Тристан пробуждается от трехлетнего сна. Он узнает о том, что, пока он спал, к нему приходил король. Знаки королевского примирения вернули Тристана к размышлениям о мире людей, о давно забытом мире дружбы, интересов, работы, долга, энтузиазма, людей, отношений между ними, о мире, находящемся за пределами "сада наслаждений". Тристан решает, что он должен вернуть королеву королю, ее жизни, в ее дворец, убранный "тонкими шелками".
Именно в этот момент мужчине впервые предоставляется возможность освободиться от своих проекций и построить нормальные отношения. Волшебные чары лишились своей силы. Король приходит требовать свое! Наступает новая эра при условии, что мужчина ее увидит и примет. Это эволюция, проходящая под знаком числа "четыре"; судьба дает мужчине небывалую возможность. Свободный от воздействия зелья, он обретает способность увидеть, что женщина, которую он любит, и проекции, от которых он освободился, представляют собой две отдельные реальности. У него появляется возможность узнать, что его проекции оказываются частями его собственной психики - потенциальными возможностями, которых он никогда не касался и о которых никогда не подозревал, ибо всегда пытался прожить их через женщину.
Четвертый год в лесу Моруа приводит к двойному открытию. Кроме всего прочего, устранение романтических проекций дает ему силу видеть женщину такой, какая она есть, ценить ее как личность, а не как носителя его собственной потерянной души и его непрожитой жизни. Это дает ему возможность относиться к ней как к личности, как к равной, как к человеку, обладающему собственными правами. Он может попытаться узнать, кем она является, при всей ее сложности, силе и богатстве, которые так отличаются от его собственных и которые так ему необходимы.
Очень странно, что большинство мужчин относятся к этому этапу романтической любви (исчезновению романтических чар) как к величайшему несчастью. Критический момент в эволюционном развитии наступает тогда, когда открываются прекрасные возможности, но при этом человек как-то умудряется убедить себя в том, что он несчастлив.
Часто, когда проекции мужчины на женщину внезапно испаряются, он считает себя "несчастным" с ней. Он разочаровывается оттого, что она оказалась простым человеческим созданием, а не воплощением его фантазии. Он начинает вести себя так, словно она сделала что-то не то. Но если бы он был более внимательным, он понял бы, что потеря волшебной силы открывает перед ним идеальную возможность увидеть реальную личность. Одновременно это шанс открыть неизвестные части своей психики, которые он проецировал на женщину и пытался через нее прожить.
Повернувшись лицом к новой жизни, Тристан ведет себя, подобно большинству мужчин. Он оплакивает свою несчастную судьбу: "Он отберет у меня Изольду! Как я смогу это перенести?" Тристан верит, что, лишившись своих проекций на Изольду, он утратит ее вообще.
Следует понять одно крайне важное обстоятельство: Тристан теряет не женщину - он теряет аниму. Все его смятение обусловлено только одним: на каком уровне он собирается жить с анимой? Собирается ли он вернуть свою душу?
Собирается ли он проживать с ней часть самого себя? Возьмет ли он на себя ответственность за собственную непрожитую жизнь? Возвратить душу внутреннему королю буквально означает взять ответственность за жизнь своей души, не возлагая этой проблемы на женщину.
Этот вопрос является очень болезненным для современного мужчины. Он настолько привык к своим постоянным попыткам проживать часть своей непрожитой жизни через других людей, что перспектива лишиться этой возможности выглядит как несчастье. Он чувствует, что все наслаждение и страсть жизни сосредоточены в надежде, что в один прекрасный день появится женщина, которая сделает его целостным, а его жизнь - совершенной. Ему очень тяжело принимать, что он живет с женщиной в близости и не пытается прожить через нее свою жизнь.
Это же обстоятельство не менее затруднительно и для женщин. Многие женщины готовы поднять мятеж против своей постоянной роли домохозяйки, воспитательницы детей и служанки. Но лишь некоторые из них возражают против того, чтобы стать экраном для проекции мужской анимы. Наша культура приучает женщину к мысли, что ее роль заключается в том, чтобы не оставаться простым человеческим созданием, а представлять собой зеркало, в котором мужчина смог бы увидеть свой идеал или фантазию. Она должна постоянно прилагать усилия, чтобы походить на голливудских звезд; она должна одеваться, следить за собой и вести себя, как бы подгоняя себя под коллективный образ анимы. Она должна быть личностью ровно настолько, насколько это соответствует мужской фантазии. Многие женщины так свыклись с этой ролью, что сопротивляются любым изменениям подобного паттерна. Они хотят продолжать выступать для мужчины в образе богини, вместо того чтобы быть простой смертной, ибо есть что-то привлекательное в том, чтобы тебе поклонялись и обожествляли тебя. Но за эту роль приходится платить высокую цену. Мужчина, который видит в женщине богиню, не относится к ней как к женщине. Он воспринимает ее лишь как собственную проекцию, собственную божественность, которую перенес на женщину. И когда его проекция исчезает, когда она перемещается на другую женщину, его обожание и поклонение перемещаются вместе с проекцией. Если между мужчиной и женщиной не установлены нормальные человеческие отношения, при исчезновении проекции не остается совершенно ничего.
Многие люди это чувствуют, поэтому они тратят огромные силы и массу времени на то, чтобы найти способы сохранения существующих между ними проекций, позволяющих фантазии жить в межличностном пространстве, цепляясь за чувства сверхчеловеческой интенсивности. Когда люди говорят о способах сохранения в браке романтических отношений, сохранения страсти или об "уверенности в том, что ваша супруга по-прежнему вас любит", они полагают, что единственной возможной основой для "отношений" являются проекции. Они полагают, что, едва проекциям будет позволено исчезнуть, не останется никаких оснований для близких отношений или брака, поэтому большинство способов сохранения брака основано на манипуляции проекциями и на их реанимации. Западный мужчина не считает, что возможны отношения между двумя обыкновенными земными созданиями, что они способны любить друг друга как обычные, несовершенные люди и могут спокойно отнестись к исчезновению проекций. Однако именно это и нужно. В конечном счете длительные отношения могут существовать только между теми, кто способен смотреть друг на друга как на обычных несовершенных людей, которые любят друг друга без иллюзий и пустых ожиданий.
Проекции имеют свои законы. Мы можем манипулировать проекциями, можем искусственно их стимулировать и даже в течение какого-то времени оживлять. Но всегда наступает момент, когда проходят символические "три года", сила любовного зелья пропадает, проекции исчезают. В этот момент мы становимся Тристанами в лесу Моруа, оказавшимися перед проблемами и выбором, который необходимо сделать.
Если мужчина находит правильный выход из леса Мору а, перед ним открывается новый мир. Он узнает, что есть части его личности, потенциальные силы и возможности, которые он не может прожить и реализовать через женщину. Он осознает, что не может делать женщину носителем своей непрожитой жизни и нереализованных возможностей. Он верит, что существует много вещей, которые он должен делать сам и для себя. Он должен иметь собственную внутреннюю жизнь. Он должен служить ценностям, имеющим для него значение. У него должны быть интерес и энтузиазм, которые исходят из его собственной души и не определяются изменениями в его отношениях с женщиной. В этом заключается символический смысл обнаженного меча, который Тристан положил между собой и Изольдой. Он означает осознание своей индивидуальности, своей жизни, отличной от той, которую он ведет с женщиной.
Поступать так - не значит наносить ущерб своим отношениям с женщиной. Наоборот, именно такое поведение делает возможными отношения между мужчиной и женщиной. Поскольку мужчина освобождает женщину от роли хранительницы его души, впервые появляется возможность посмотреть на нее как на женщину, признав ее индивидуальность, уникальность и человеческие качества. Он осознает, что она тоже должна быть личностью, иметь собственную жизнь и свой смысл жизни. В свою очередь, ей не следует ни проецировать себя на мужчину и проживать свою жизнь через него, ни служить оставшуюся часть жизни экраном для его непрожитой части.
В этой эволюции поставлен на карту огромный потенциал. Это возможность для человека стать целостной личностью и вместе с тем формировать гармоничные отношения с другим человеком. Покидая лес Моруа, возвращая Изольду королю, помещая душу в свой внутренний мир, мужчина пробуждается для осознания и становления своей индивидуальности. Осознавая, что существует часть его личности, которая не может быть прожита через другого человека, он должен полностью нести за это ответственность. Он пробуждается, чтобы неожиданно для себя осознать многогранность и сложность своей личности. В свою очередь, осознавая собственную уникальность, он обретает способность относиться к женщине, учитывая ее индивидуальность. Свидетельством подлинной индивидуации является способность устанавливать отношения с другим человеком и уважать его индивидуальность.
К сожалению, именно на этом этапе эволюционного процесса, когда у нас появляются самые широкие возможности, большинство людей эти возможности упускает. Отказываясь покидать лес Моруа, они находят какие-то воздушные пути, которые ведут их назад на лесные поляны, вытоптанные собственными проекциями.
Когда мужчина осознает, что пытался прожить свою жизнь через другого человека, он обычно упускает реальные возможности и делает поспешные выводы. Он начинает рассуждать об уходе от жены, чтобы "найти себя". Он думает о том, что не сделал во время супружеской жизни. Он хочет иметь определенную цель в жизни и достичь ее, ибо чувствует, что жизнь от него oускользает. Он хочет снова вернуться в школу, начать новую карьеру, самоутвердиться, сесть на диету, пойти туда, куда он не мог пойти, и делать то, что не успел сделать раньше.
Если бы он посмотрел объективно на эти идеалы, то смог бы заметить, что может осуществить большинство из своих планов (и сделать это очень хорошо), оставаясь в браке или сохраняя близкие отношения с женщиной. Ему не следует ставить себя в ситуацию или/или: "Или моя индивидуация - или мой брак". Причина, по которой он не делал того, что хотел, заключается не в том, что он женат, и не в том, что у него на пути стоит жена. Истинная причина - в том, что у него не хватало самодисциплины или воображения, чтобы сделать что-либо для себя. Он полагал, что жена проживет за него его непрожитую жизнь. Он считал, что она наполнит его жизнь и сделает ее целостной безо всякой помощи с его стороны. Но наступает день, когда мужчина внезапно осознает свою неполноту, свою незавершенность, видит, что не делает ничего для собственного развития, и тогда он начинает ненавидеть жену больше, чем самого себя. Он считает, что она "стоит у него на пути", "тянет его вниз", "мешает ему оставаться самим собой".
Такая установка лишь удлиняет цикл проекции. Она ведет назад, в туманы и болота леса Моруа. Мужчина, выбирающий такой путь, обычно разрывает существующие отношения, заявляя о том, что самостоятельно собирается менять свою жизнь, а затем отправляется на поиски другой женщины, которая решит все его проблемы и наполнит смыслом его жизнь, причем без всяких усилий. Он снова пытается прожить неосознаваемую часть своей личности через женщину. Он сменяет женщину, но стиль жизни остается прежним, а значит, не изменяется и жизненный путь. Его "индивидуальность" становится уловкой, замкнутым сторонним путем, ведущим назад в дремучий лес. Если же мужчина сохраняет связь с женщиной или супружеские отношения и при этом берет на себя ответственность за свое развитие, он способен открыто и честно посмотреть на свою проблему.
Для нас чрезвычайно важно осознать, что мы нуждаемся в обеих сторонах жизни: нам необходима индивидуальность и отношения с данной конкретной личностью. Мы не можем иметь одно вместо другого. Ни один человек не может быть полностью индивидуален, пока не включен в отношения с другим человеком, и его способность к истинным отношениям растет пропорционально степени его индивидуальности. Эти два аспекта жизни издавна связаны крепкими узами, ибо являются двумя проявлениями одного архетипа, двумя воплощениями одной реальности.
Таким образом, на четвертый год жизни в лесу Моруа становится возможной великая эволюция, состоящая в снятии заклятья. Появляются удивительные возможности для установления синтеза между индивидуальностью и близкими отношениями - для развития иллюзорного конфликта между этими двумя мощными внутренними энергиями и для их единого существования в рамках человеческой жизни.
Тристан призван принести жертву. Он думает, что ему необходимо пожертвовать и анимой, и женщиной, но это не так. От него требуется пожертвовать своим отношением к женщине. Он призван отказаться от своей любимой претензии на право души жить в проекции. Он призван отказаться от своего требования к женщине быть экраном его бессознательных проекций. Если бы он мог пойти на такую жертву и сделать это максимально открыто, то узнал бы, что все казавшееся ему потерянным обязательно вернется. Его душа вернется к нему в качестве его внутренних ощущений и переживаний, и он узнает, что есть другая Изольда, земная женщина, которая ждала его все это время за пределами леса Моруа, за туманами мира его проекций.
В этом суть закона жертвоприношения: если мужчина действительно откажется от того, чем он мнимо обладает, оно вернется к нему в реальности. Если он прекратит виртуально жить с Прекрасной Изольдой, она вернется к нему на уровне истинных человеческих отношений, фактически его наслаждение удвоится, ибо он обнаружит двух Изольд, каждую из которых он может воспринимать по-своему. Одна Изольда - образ его души, другая Изольда - женщина.
К сожалению, Тристан не принес жертву. В последний момент его маскулинность и решительность оказались слишком слабыми. Он договорился с Изольдой о том, что останется поблизости и будет тайно встречаться с ней. Он взял у нее перстень с зеленой яшмой в залог ее обещания убежать от короля, как только он ее позовет. Он возвращает себе право поместить ее обратно в мир проекций, вернуть их отношения на прежний уровень, чтобы начать новый виток интриги и связанные с ним тайные встречи, нарушенные клятвы и предательства.
Если бы Тристан сдержал свое слово и принес чистую жертву, он поднял бы свои отношения с Изольдой на новый уровень. Но он отказывается от жертвоприношения, он тайно от него уходит, и эволюция прерывается. Символ этой неполной жертвы - перстень из зеленой яшмы, ибо именно этим перстнем опечатано их соглашение на будущее, мешающее принести жертву. Мы увидим, какую злую шутку сыграет с ним этот перстень из зеленой яшмы прежде, чем наша история подойдет к концу.
Судьба приводит каждого мужчину к тому моменту в жизни, когда волшебное заклинание теряет свою силу и он слышит голос, зовущий его из леса Моруа. Наступает время принятия решения и жертвоприношения. Король зовет нас вперед, чтобы найти новый путь к жизни с Прекрасной Изольдой и жизни с женщиной.
Когда имеешь дело с архетипическим материалом, подобным тому, который содержится в этой истории, следует помнить, что идеал этой легенды не всегда можно непосредственно транслировать в практическую жизнь. Подобно тому как из идеалистических воззрений католического Рима на контрацепцию и традиционных взглядов на развод и моногамию могли возникнуть основные культурные нормы, мифологический идеал, воплощенный в легенде о Тристане и Изольде, является возвышенным представлением, которое не всегда оказывается приемлемым в практических отношениях между людьми типа "ты - мне, я - тебе". Небольшой отрывок из книги И-Цзин подтверждает эту мысль.
В Китае моногамия является формальным правилом, согласно которому каждый мужчина не может иметь больше одной официальной жены. Этот брак, который меньше касается его участников, чем их семей, заключается при строгом соблюдении всех формальностей. Но за мужем также сохраняется право позволять себе кое-какие личные удовольствия... Конечно же, это непростой и тонкий вопрос, требующий большого такта от каждой заинтересованной стороны. Но при благоприятных обстоятельствах это становится решением проблемы, которую в европейской культуре до сих пор не могут разрешить. Нет нужды говорить, что китайская женщина достигает своего идеала не чаще, чем европейская - своего (I Ching, p. 209).
Это тонкое наблюдение, сделанное в древнем Китае, вселяет в нас мужество, помогающее осознать, что идеал - высочайший ориентир, достижимый далеко не всегда.