Размышления о любви и радости у Гроба Господня
В своей церковной, новоначальной, огласительной ревности о Церкви и о Православии мы имеем любовь, но эта любовь узкая. Она распространяется только на тех, кто делает так же, как мы. На других она уже не распространяется, таких в лучшем случае активно воцерковляем, а в худшем - просто ненавидим, от них ограждаемся, а в еще более худшем - гнушаемся их, боимся прикоснуться к ним. Упаси Бог, вдруг какая-нибудь их "скверна" коснется нас, поэтому лучше с ними вообще не общаться.
Не такой была Православная Россия. Большинство народов малых национальностей просилось в подданство к Русскому Царю, потому что Русский Царь был Православным. Православие открыло границы и признало узбеков, казахов, бурят, якутов, киргизов. Очень много народов и народностей пошло под власть Русского Самодержавия. Почему так произошло? Думается мне, что по широте любви православного человека, любви, которая была не чужда Русскому Православному Царю, русским православным людям на протяжении всей русской истории. Ведь любовь простирается даже до заповеди "возлюби врага своего".
И мне думается, что здесь, у Гроба Господня, в нынешнее время, видимо, осталось единственное место, где широта Господней любви проявляется въяве как высочайшая реальность на земле, как факт. И не прикоснуться к этому факту, не получить назидание от этого будет крайностью нашего узкого сознания, будет великою неправдою, узостью нашего самоугодия, нашей гордыни. Пусть оправославленной, но все-таки гордыни. Для многих из нас гордыня остается стержнем, хотя и одета она в разные православные одежки. А Господь скажет: "Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце их далеко отстоит от Меня" (Мф.15,7-8), или: "Когда Хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! Отвори нам; но Он скажет вам в ответ: - не знаю вас, откуда вы" (Лк. 12, 25).
Свои крестные страдания Господь принял не только за православных. Догматическое учение Церкви говорит о том, что воплотившийся Господь в крещальных водах принял на Себя грехи всего человечества - всех времен и всех национальностей. В крещении принял, а на кресте страданиями и смертью искупил каждого человека. Теперь усвоиться этому крещению, этому искуплению и высвободиться из-под власти греха через обретения себя в Истинной, Православной Церкви каждый человек должен сам, лично. Господь Свою миссию исполнил, но войти в этот удел искупления человек может только лично, посредством воцерковления.
Еще один очень важный момент. Господь приемлет человека не только разных национальностей, разного вероисповедания, но и любого темперамента. Люди различны по своему темпераменту. Южные народы отличаются от северных. Детский темперамент - от взрослого. Темперамент - это человеческое свойство, он не является грехом.
Стоит только посмотреть, как радуются дети - у них все тело радуется вместе с душою. Это взрослые, как в панцирь закованные, если душа радуется, то в теле - ни звука. Трудно узнать - радуется человек или нет, он научился владеть своим телом в своей гордости и самодостаточности. Но разве это церковное свойство? - Нет. Церкви свойственна простота. Как святые угодники Божии радовались? Они радовались всем своим существом. Это свойство уже облагороженного темперамента, в котором присутствует полнота телесной, душевной и духовной радости. Такой человек целен в радости своей, а не разделен в скудости каких-то своих установок: "Я православный, я церковный, я не могу ни улыбнуться, ни посмеяться, ни губой шевельнуть, ни рукою подвинуть. Я весь благочестивый до самых корней волос". Радость живая не противна темпераменту, а темперамент не противен благодати.
Но там, где присутствует благодать, всегда имеется проявление падшего естества. Оно всегда против, всегда ропщет, всегда восстает против благодати. Поэтому человек, который пребывает не в искреннем устремлении к благодати, а в своем чувствовании, в своих ожиданиях, в самостных переживаниях, конечно же, не защищен от своего греховного естества, и оно по своему противлению благодати начинает разбухать. Поэтому в паломничестве очень важно с первого молебна испросить благословение на стяжание этой благодати, беречь его как самое дорогое, чтобы сохранить свое внутрь собранное устремление к святыне. Этот внутренний взор веры, обращенный к святыне, постоянно удерживающей его в собственном внимании, нерассеянно приносится к самой святыне. Поэтому паломничество всегда совершается в благоговейном трепете и особом охранении себя от всякой рассеянности, от лишних впечатлений, от многоглаголания.
Скажу больше: если человек, совершая со всеми Крестный ход, пешком, с песнопениями, с молитвословиями, заходя в селения, прикладываясь ко всем святыням, хранил себя в благоговении, то он ничего, кроме святыни, видеть не мог. Он мог видеть впереди только святыню. Наконец, он достиг Гроба Господня, вот она - Голгофа. Вот он - Крест. И что бы ему ни делали, как бы его ни обзывали, ни толкали, он этого не заметит, потому что он наконец-то наедине с долгожданной Святынею. И ничего в нем не шелохнется - ни одна страсть, никакой ропот, никакое сомнение, никакая хула, осуждение или удручение... Его душа будет как чистое озеро, не взволнованная никакими ветрами, мирная, покойная, светлая... Если же человек переживет что-то не так, значит, он не достаточно приготовил себя к Святыне - точно так, как мы недостаточно иногда приготовимся к Причастию. Все зависит от самого человека.