2. Агиофания - явление святости, архетипическая полнота

Ориген в своих комментариях к четвертому Евангелию отмечает, что его духовный характер обусловлен тесной близостью и таинственным соответствием между святым евангелистом Иоанном и Пресвятой Девой. Присутствие Божьей Матери в собрании апостолов (Деян.1.14) замечательно изображено на иконах Сошествия Святого Духа и Вознесения. Для того кто умеет читать библейское повествование глазами святых отцов, это Присутствие излучает вселенскую радость, его свет ("свет рождшая") сияет вокруг основной тайны Церкви: Агиофании и Доксофании - проявления Святости и Славы. Воскресшая Пресвятая Дева свидетельствует о замысле Бога относительно Своего создания: совершенное единение человеческого и Божественного в первом обожен-ном человеческом существе. Именования Пресвятой Девы в богослужебных текстах выражают эту достигнутую полноту: "всемирная слава, от человек прозябшая", "небесная дверь", "небо", "храм Божества", "преграждение вражды разрушившая" (Догматик 1-го гласа). Именно для того, чтобы обожить Творение, и был создан мир; и в Пречистой Деве эта вселенская цель уже достигается: она является архетипическим Прообразом этого свершения мира. В своих догматических песнопениях Церковь активно настаивает на всемирном значении Богоматери: "дверь спасения мира", "мир обнови во чреве Твоем всецел хвальный отцев Бог" (Воскресный канон, глас 1-й, песнь 7-я). Отдав Свою плоть Христу, Божья Матерь стала Ему "единокровной"9, и в богослужебных текстах снова и снова объясняется тот факт, что именно в Ее плоти, данной Христу, все люди стали причастны Божественной природе Слова. Пресвятая Богородица Одигитрия10 прокладывает путь Церкви в человеческом мире; Она есть "Дверь". Христос говорит о Себе, что Он есть "путь и дверь", поскольку Он - Богочеловек, и в этом смысле Он - единственный. Пресвятая Дева - первая; Она идет впереди человечества, и все следуют за Ней. Она рождает Путь и являет собой "верное направление" и "огненный столп", ведущий к Новому Иерусалиму.

Она первая проходит через смерть, ставшую бессильной, вот почему канон, который читается в час смерти всякого верующего, обращается к Ее материнскому заступничеству. "Во успении мира не оставила еси, Богородице," - поет Церковь, ибо в Ней мир уже становится "новой тварью". В архетипическом плане Святости как исполнения человеческого Божественной Ипостаси Христа соответствует человеческая ипостась Богородицы. Это и выражает иконография, когда рядом, в поле синоптического видения, помещаются две иконы: Вознесения Христа и Успения Пресвятой Богородицы. Бог, со делавшийся человеком, и человек, соделавшийся богом, - это иллюстрация святоотеческой максимы: Бог стал человеком, чтобы человек стал богом. Один богослужебный текст удачно это подчеркивает: "Радуйся венец догматов". Пресвятая Дева есть живой догмат, осуществленная Истина о твари. Успение и вознесение Божьей Матери на небо закрывает врата смерти; на небытии - печать Пресвятой Богородицы: сверху она наложена Богочеловеком, а снизу - первой воскресшей тварью.