Аяхуаска, вирола и ДМТ

Индейцы Южной Америки словами "аяхуаска", "аяваз-ка" или "хаапи" называют известный им с незапамятных времен галлюциногенный напиток.

Первое сообщение о его существовании принесли в Европу ботаники Р. Спрус и А.Р. Уоллес, которые в 1850 году исследовали флору Амазонки.

С языка индейских племен слова эти переводятся как "вино душ" или "вино мертвых". Относится это и к растениям - лианам Banisteriopsis caapi и Banisteriopsis inebrians, являющимся основным компонентом шаманского напитка.

Сколько веков их галлюциногенные свойства известны аборигенам, не знает никто.

Местных лекарей-шаманов называют "аяхуаскерос", то есть люди, изготавливающие аяхуаску и врачующие с ее помощью.

Европейские путешественники по Амазонке (у нас известен Гарри Райт и его книга "Свидетель колдовства") рассказывают, что действие хаапи продолжается около 6 часов, вызывая чрезвычайно богатую мозаику зрительных галлюцинаций, преимущественно естественного, "природного" характера:

"Я как будто превратилась в растение. Вокруг меня в каком-то невообразимом сексуальном танце, медленно, но в завораживающем ритме, плыли ветви - руки, листья - лица и лианы - тела. Я чувствовала себя такой же мерно колеблющейся живой лианой, и мне хотелось двигаться в этом удивительном танце. Одновременно с удовольствием в глубине души таился страх. Это был не мой танец. Это был танец людей и растений, думающих совершенно не так, как я..."

Допкин де Риос

Галлюцинации, возникающие под воздействием напитка, легко, с помощью собственного голоса, управляются самим грезящим. Культура индейцев кечуа основана на "икарос" - магических песнях. Они служат шаманам для звукового управления галлюцинациями.

Во время лечебных сеансов и пациент, и целитель поют. Содержание и звуковая сторона песни предназначены для направления целительной энергии в различные части тела и души пациента.

Индейцы утверждают, .что во время такого сеанса пациент и шаман испытывают одни и те же галлюцинации. По сути, сеанс описывается этнографами как телепатический.

К сожалению, эксперименты европейских исследователей не смогли ни доказать, ни опровергнуть существование телепатии во время коллективных приемов галлюциногенного напитка.

Ткани лиан богаты алколоидами бета-карболинового ряда. Самым важным бета-карболином в составе лозы является гармин. Однако гармин не вызывает галлюцинаций, если только не употреблять его в дозах близких к смертельным.

Считается, что в напиток индейцы добавляют кору различных видов деревьев семейства вирола. Однако это всего лишь догадки этнографов.

Дело в том, что деревья вирола, содержащие мощный алкалоид - галлюциноген ДМТ (диметилтриптамин), произрастают в других районах Южной Америки. Шаманы Бразилии, Колумбии и Венесуэлы для эффекта галлюциногенных переживаний используют порошок коры, смолу и сок этих родственников мускатного ореха.

Нередко порошок виролы используется в погребальных ритуалах, причем его съедают вместе с костями умерших. Цель - проводы души умершего в загробный мир.

Интересно, что гармин никогда не был запрещен в Европе, так как наша культура никогда не использовала его галлюциногенные свойства. Зато это открытое шаманами древней Амазонки соединение стало предшественником современных антидепрессантов (ингибиторов моноаминокси-дазы).

Этого нельзя сказать об алкалоиде виролы - диметил-триптамине, или ДМТ. В 1956 году чешский химик Стивен Жера, исследуя порошок виролы (попутно он обнаружил, что некоторое количество этого вещества содержат в себе и бобовые растения), синтезировал алкалоид ДМТ, который и по сей день остается одним из самых сильных среди известных галлюциногенов.

По структуре ДМТ близкий родственник серотонина - одного из основных метаболитов нервной клетки. ДМТ при попадании в организм на очень непродолжительный срок вытесняет серотонин из химических реакций и встает на его место в рецепторах нервных окончаний.

Исследования ДМТ в условиях нормального обмена веществ в нервной системе показали, что он играет активную роль в процессах воображения и образного мышления вообще.

По всей видимости, процесс временной (ДМТ, независимо от способа введения, действует не более 15 минут) подмены естественных процессов воображения психоактивным веществом и является основой действия ДМТ на человеческую психику.

Знаменитый теоретик психоделического образа жизни и страстный поборник ДМТ Т. Маккена так описывал свои ощущения от его приема:

"Переживание, захватывающее все существо, проскальзывающее под покров экстаза ДМТ, ощущается как проникновение через какую-то мембрану. Ум и "я" буквально разворачиваются перед глазами. Такое ощущение, будто обновился, хотя и не изменился, как будто был сделан из золота и просто перековался в новую форму в горниле своего рождения. Дыхание нормальное, сердцебиение ровное, ум ясный и наблюдательный. Но что это за мир ? Что воспринимают чувства ?

Под влиянием ДМТ мир становится лабиринтом, дворцом, каким-то более чем возможным марсианским сокровищем, наполненным мотивами, затопляющими изумленный ум невыразимым восторгом. Цвет и ощущение раскрывающей реальность тайны буквально пронизывают все переживание. Есть ощущение иных времен, а также собственного детства, чуда, чуда и еще раз чуда. Это аудиенция у чужестранца-нунция. В глубине этого переживания - в конце человеческой истории - сторожевые врата, которые открываются под ревущим вихрем невыразимой межзвездной пустоты в Вечность.

Вечность, как прозорливо заметил Гераклит, это дитя, играющее цветными шарами.

Здесь находится много мини-сущностей - малышей, самопреобразующихся механических эльфов гиперпространства. Может, это дети, которым предназначено быть человеку отцами; впечатление вхождения в экологию душ, скрывающихся за порталами того, что мы наивно зовем смертью ? Не знаю. Может, они - синестезийное воплощение нас как Иного или Иного как нас? А может, это эльфы, утраченные нами с угасанием магического света детства ? Здесь - потрясение, которое едва ли можно выразить, богоявление за пределами наших самых диких грез. Здесь царствие того, что страннее всего, что мы можем предположить. Здесь тайна живая, невредимая, все еще столь же новая, как и тогда, когда наши предки переживали ее пятнадцать тысяч лет назад.

Триптаминовые сущности предлагают дар нового языка: они поют жемчужными голосами, которые рассыпаются цветными лепестками и разливаются в воздухе, как горячий металл, чтобы стать игрушками и такими подарками, какие, наверное, боги дарили своим детям. Ощущение эмоциональной связи потрясающее и жуткое. Раскрытые таинства реальны, и, если когда-нибудь их высказать целиком, они не оставят камня на камне в том малом мире, в котором мы стали так больны".

В отчетах Теренса Маккены стоит обратить внимание на ощущения от встреч с мини-сущностями, которых визионер сравнивает с эльфами.

В своей книге "Психоанализ и алхимия" Карл Густав Юнг рассказывает о "кабири" - алхимических детях, чье появление или присутствие является обязательным условием последних стадий на путях получения философского камня - главного алхимического делания.

"Кабири" для Юнга - один из магических архетипов-символов, присущих очень древним бессознательным воспоминаниям человечества.

ДМТ, по всей видимости, способен высвободить такие воспоминания, сделав их на какое-то время частью активного воображения.

Однако никто из тех, кто использовал ДМТ, не смог войти в контакт с сущностями, увиденными во время "трипа".

Индейцам Амазонки удается общаться со "светящимися сущностями". Кто же они для этих людей: духи природы? души собственных предков?

Ясно одно - они естественная часть картины мира древнего человека. Это знание составляет основу его миропонимания и жизнеустройства.

Для "визионера"-европейца "трип" с помощью ДМТ является зрелищем. Необыкновенным по силе ощущений, но все-таки зрелищем, чем-то вроде "внутреннего телевизора" с непривычной объемной передачей. "Кабири" не несут для него смыслового значения.

Почему?

Чем отличается эффект действия хаапи у индейца от действия ДМТ на нашего современника?

Можно ли в этом случае вообще говорить о наркотическом действии алкалоида? Может ли зрелище (телевизионное шоу, например) вызвать зависимость? С точки зрения взглядов, принятых сегодня в медицине, - нет, не может. Ни шоу, ни ДМТ не вызывают никаких значимых последствий для биологии мозга и физического тела человека.

В отличие от LSD для ДМТ не было обнаружено отрицательного воздействия на хромосомы и общетоксического действия на организм. Не было выявлено ни синдрома отмены, ни феномена роста толерантности, ни других характерных для наркотиков закономерностей (возможно, наука просто не успела до конца исследовать новое психоактивное вещество - страх и запрет "успели" раньше).

Исследования ДМТ были запрещены вместе с исследованиями LSD в 1965 году.

Следовательно, - и это можно утверждать, - европейская и американская культура снова "испугалась" тех состояний сознания, к которым приводил наркотик.

Большинство людей, использовавших ДМТ, утверждают, что продолжали эксперименты, потому что им было "безумно интересно" участвовать в "трипах".

Похоже, что культура испугалась именно этого интереса.

Почему?

Может ли интеллектуальный интерес, естественное стремление человека к познанию мира, перерасти в зависимость?

И если да, то как отличить болезненный интерес от той обычной заинтересованности, без которой немыслима человеческая жизнь?