Письмо Магомету

Как известно, у мусульман религией допускается многоженство. Сам пророк Магомет имел двадцать одну жену. Однако в статье 3-й главы 4-й Корана сказано: если боитесь быть несправедливым, женитесь не более, как на трех или четырех женщинах; если все-таки убоитесь этого, то берите одну жену или невольницу. Крымские татары поступают разумно, и имеют только по одной жене. И повелось это, как говорят, с тех пор, как...

Впрочем, читайте легенду - и все узнаете.

Татары говорят: мир людей - точильное колесо, оно выгодно тому, кто умеет им править.

Фатиме, жена Аблегани, варила под развесистым орешником сладкий бетмес из виноградных выжимок и думала горькую думу.

Три года не прошло, как праздновали ее той-дугун, свадьбу, значит.

Первая красавица деревни, как персик, который начинает поспевать, она выходила замуж за первого богача в долине. Свадебный мугудек (повозка), обвитый дорогими тканями и шитыми золотом козбезами, окружало более ста всадников Горские скакуны в шелковых лентах и цветных платках, обгоняли в джигитовке один другого. Думбало, то есть, барабан, било целую неделю и чалгиджи, как и все музыканты, старались вовсю.

Завидовали все Фатиме, особенно завидовала одна с черными глазами и - сглазила ее. Как только вышла Фатиме замуж, так и пришла болезнь.

Звали хорошего лекаря лечить, звали муллу читать - не помогло. Возили на Святую гору в Кара-Даг, давали порошки от камня с могилы - хуже стало.

Высохла Фатиме, стала похожа на сухую тарань. Перестал любить ее Аблегани, сердится, что больная у него жена, говорит, как сдавит вино, так и возьмет в дом новую жену.

- Почему так? - думала Фатиме. - Почему у греков, если есть одна жена, нельзя взять другую, а у татар - можно? Почему у одних людей один закон, у других - другой?

Плакала Фатиме. Скоро привезут с виноградника последний виноград, скоро придет в дом другая, с черными глазами. Ее ласкать будет Аблегани, она будет хозяйкой в доме, обидит, насмеется над бедной, больной Фатиме, в чулан ее прогонит.

- Нет! - решила Фатиме. - Не будет того, лучше жить не буду, лучше в колодец брошусь.

Решила - и ночью убежала к колодцу, чтобы утопиться. Нагнулась над водой и видит Азраила; погрозил ей ангел смерти пальцем, взмахнул крыльями, как нежный голос, коснулся ее сердца, и унесся к небу, на юг.

Схватились старухи, что нет дома Фатиме, бросились искать ее и нашли на земле у колодца. В руке у нее было перо от крыла, белее лебединого.

Умирая, Фатиме успела сказать, что случилось с нею.

Собрались козские женщины, всю ночь говорили, спорили, ссорились, жалели Фатиме, думали, что и с ними может то же случиться. Нашлась среди них одна, дочь эфенди, которая ученой была - знала письмо.

- Скажи, - обратились к ней, - где написано, чтобы, когда жена больной, старой станет, муж брал новую в дом? Где написано?

- Захотели - написали, - ответила дочь эфенди. - Мало ли чего можно написать.

- Вот ты знаешь письмо, напиши так, чтобы муж другую жену не брал, когда в доме уже есть одна.

- Кому написать? - возражала Зейнеп. - Падишаху? Посмеется только. У самого тысяча жен, даже больше.

Задумались женщины. Вдруг одна говорит:

- Кто оставил Фатиме перо? Ангел. Значит, пиши Пророку. Хорошо только пиши. Все будут согласны. Кто захочет, чтобы муж взял молодую, когда сама старой станешь? Пиши. Все руку дадим.

- А пошлем как?

- С птицей пошлем. Птица к небу летит. Письмо отнесет.

- Отцу надо сказать, - говорит Зейнеп.

- Дура, Зейнеп. Отцу скажешь - все дело испортишь. Он другое письмо напишет - напротив напишет.

Уговаривали женщины Зейнеп, обещали самую лучшую мараму подарить и уговорили.

Села на корточки Зейнеп, положила на колени бумагу и стала писать белым пером ангела письмо Магомету.

Долго писала, хорошо писала, все написала. Молчали женщины, пока перо скрипело, только вздыхали время от времени. А когда кончили, перо улетело к небу - догонять ангела.

Завязала Зейнек бумагу золотой ниткой, привязала к хвосту белой сороки, которую поймали днем мальчишки, и пустили на волю.

Улетела птица. Стали татарки ждать, что будет. Пообещали друг другу, что не будут говорить своим мужьям о том, что сделали, чтобы не засмеяли. Но одна не выдержала и рассказала мужу. Смеялся муж. Узнали другие, потешались над женской глупостью, дразнили их сорочьим хвостом. А старый мулла стал с тех пор плевать на женщин.

Стыдились женщины, поняв, что сделали глупость, старались не вспоминать о злосчастном письме. Но мужья не забывали, и когда сердились на жен, кричали на них:

- Пиши письмо на хвосте сороки!..

Выросла молодежь, и тоже вслед за отцами стыдила женщин. Даже внуки смеялись. Но смеясь, даже не заметили, как не стало ни у кого двух жен - ни в Козах, ни в Отузах, ни во всех других крымских селениях.

Может баранина дорогой стала, может быть самим мужчинам стыдно стало, может быть ответ пророка на женское письмо пришел. Кто знает...