Взломщик встречает взломщика

Открывать замки без ключа меня научил один парень, его звали Лео Лавателли. Оказывается, открыть обычный автоматический замок - вроде "американского" - очень просто. Вы вставляете отвертку в за-мочную скважину (сбоку, чтобы отверстие оставалось свободным) и пытаетесь повернуть ее. Она не поворачивается, потому что там внутри имеются штырьки, которые должны быть подняты на определенную высоту (ключом). Поскольку замок сделан не идеально точно, он в большей степени держится на одном штырьке, чем на всех остальных. Если вы теперь засунете туда специальной формы проволоку - скажем, канцелярскую скрепку с расплющенным концом, и будете тыкать ею во всех направлениях, вы рано или поздно поднимете этот единственный штырек, на который приходится большая часть нагрузки, как раз на нужную высоту. Замок чуть-чуть подается, так что первый штырек ос-тается на месте - он уже не может опуститься назад. Теперь большая часть нагрузки приходится на другой штырек, и вы продолжаете дейст-вовать методом случайного тыка еще несколько минут, пока все штырьки не встанут как надо.

Отвертка постоянно соскальзывает, и вы слышите "тик-тик-тик", и это сводит вас с ума. Там есть такие маленькие пружинки, которые толкают штырьки назад, после того, как вынут ключ, и вы слышите, как они щелкают, когда вы убираете отвертку (иногда вы нарочно уби-раете отвертку, чтобы узнать, продвинулись ли вы хоть на шаг - может, вы давите слишком сильно, или еще что-нибудь не так). Так что вы действуете подобно Сизифу: всегда возвращаетесь к подножию горы.

В общем технология довольно проста, но требует практики. Нужно научиться давить на отвертку с определенной силой: достаточно силь-но, чтобы удерживать штырьки в поднятом положении, но, самое глав-ное, не настолько сильно, чтобы мешать им подниматься. Большинство людей не осознает, что не так уж трудно открыть те замки, на которые они без конца запирают себя и других.

Когда мы начинали работать над атомным проектом в Лос-Аламосе, все делалось в такой спешке, что ничего не было подготовлено как следует. Все наши секреты - всю информацию об атомной бомбе - мы держали в бюро, которые, если вообще имели замки, так только вися-чие, самое большее с тремя штырьками; открыть их было проще, чем банку пива.

Чтобы еще увеличить надежность, каждое такое бюро снабдили длинным железным прутом, проходящим через ручки ящиков, а этот прут, в свою очередь, крепился висячим замком.

Один парень говорит мне: "Смотри, какую новую штуку они доба-вили сюда - сможешь ты теперь открыть бюро?"

Я посмотрел на бюро сзади и увидел, что задние стенки ящиков не сплошные. В каждой из них была щель с проволочным стержнем, по которому мог свободно перемещаться зажим (держащий бумаги в ящи-ке). Я залез сзади в один из ящиков, отодвинул зажим и начал вытаски-вать бумаги через щель одну за другой. "Гляди-ка! - сказал я, - не надо даже открывать замок".

В Лос-Аламосе мы чувствовали, что делаем одно общее дело, и мы считали своим долгом указывать на недостатки. Я все время объяснял, что эти штуки ненадежны, что хотя все считают их надежными из-за стальных прутьев и висячих замков, это ни черта не значит.

Если мне нужен был чей-нибудь отчет, а человек был в отъезде, я, чтобы показать, что замки ничего не дают, просто шел к нему в офис, открывал бюро и доставал нужную бумагу. Когда я кончал с ней рабо-тать, я возвращал ее назад: "Спасибо за отчет".

"Где ты его взял?"

"В твоем бюро"

"Но я запирал его!"

"Я знаю, что ты запирал его. Замки ненадежны"

В конце концов мы получили несколько новых бюро, которые имели кодовые замки фирмы "Мослер Сейф Компани". Там было три ящика. Когда верхний ящик был выдвинут, можно было свободно выдвинуть и два других. Чтобы открыть верхний ящик, нужно было повернуть ручку влево, вправо и снова влево, устанавливая числа кода, а затем устано-вить число десять, - после этого внутри открывался шпингалет. Запе-реть бюро можно было, задвинув сперва оба нижних ящика, потом верхний, и заменив число десять любым другим, - тогда шпингалет поднимался обратно.

Это был, конечно, прямой, ничем не прикрытый вызов. Я обожаю загадки. Один парень пытается придумать защиту от другого парня; я должен перехитрить его!

Сначала следовало понять, как этот замок работает, так что я разо-брал тот, который был на моем бюро. Устроен он был так. Три диска насажены на одну ось, один за другим, и в каждом диске имеется вы-рез. Чтобы замок можно было открыть, вырезы должны стоять в ряд, друг за другом, - тогда, если вы поставите число десять, маленькая фрикционная передача опустит шпингалет в образованный ими паз.

Чтобы крутить эти диски, на ручке с внутренней стороны имеется стерженек, и такой же стерженек торчит из первого диска на том же расстоянии от центра. Повернув ручку на один полный оборот, вы под-цепляете первый диск.

С тыльной стороны первого диска тоже есть стерженек на том же расстоянии от центра, что и стерженек на лицевой стороне второго диска, так что когда вы повернули ручку дважды, вы подцепили уже второй диск.

Крутя ручку дальше, вы стерженьком, находящимся с тыльной сто-роны второго диска, цепляете стерженек на лицевой стороне третьего диска и поворачиваете третий диск в правильное положение, устанав-ливая первое кодовое число.

Теперь вы должны повернуть ручку в другую сторону на полный оборот, чтобы зацепить второй диск с другой стороны, и затем устано-вить второе кодовое число, а с ним и второй диск.

Затем вы снова меняете направление и ставите на место первый диск. Теперь вырезы выстроились в ряд, и, выставив число десять, вы открываете бюро.

Я долго бился, но сделать ничего не мог. Я купил несколько руко-водств для взломщиков сейфов, но все они были похожи друг на друга. В начале книги вам рассказывают несколько историй о фантастических подвигах взломщиков сейфов, вроде женщины, попавшей в мясной хо-лодильник и замерзающей там насмерть, но взломщик, вися вверх но-гами, открывает его за две минуты. Или на дне океана лежат драгоцен-ные меха, или золотые слитки, и взломщик ныряет туда и открывает сундук.

Во второй части книги вам объясняют, как взламывать сейфы. Тут начинаются всевозможные идиотские рекомендации вроде: "Имеет смысл попробовать дату в качестве кода, потому что многие люди лю-бят использовать даты". Или: "Вникните в психологию владельца сей-фа, подумайте, что он мог использовать при выборе кода". И "Секре-тарша часто боится забыть код сейфа, поэтому она может записать его в одном из следующих мест: на ребре ящика стола, на списке фамилий и адресов..." и так далее.

Я все же нашел в этих книгах кое-что полезное о том, как открывать обычные сейфы; эта идея довольно проста. Обычные сейфы имеют еще одну ручку, наподобие дверной, и если с силой надавить на нее, то из-за неизбежных отклонений в размерах (как в случае замка) шпингалет, пытающийся пройти через вырезы в дисках (которые не стоят в ряд), давит больше на один диск, чем на другие. Когда вырез на этом диске заходит под шпингалет, раздается слабый щелчок, который можно ус-лышать при помощи стетоскопа, или трение чуть-чуть уменьшается, и это можно почувствовать (натирать предварительно кончики пальцев наждачной бумагой не обязательно), и вы говорите себе: "Ага! Вот число!"

Вы не знаете, какое это число - первое, второе или третье, но вы за-просто можете выяснить это, определив, сколько раз нужно повернуть ручку в другую сторону, чтобы снова услышать такой же щелчок. Если чуть меньше одного полного оборота - это первый диск, если чуть меньше двух - второй (с учетом поправки на толщину стерженьков).

Этот полезный прием проходит только с обычными сейфами, у ко-торых есть еще одна ручка, так что я по-прежнему не знал, что мне де-лать.

Я пробовал применять к этим бюро всякие вспомогательные прие-мы; пытался, например, не открывая верхний ящик, отодвинуть за-движки двух нижних: откручивал винт на передней стенке и шарил внутри проволокой с петлей на конце.

Я крутил ручку очень быстро, а потом сразу ставил на десять, наде-ясь, что возросшее трение каким-то образом поставит диски в нужное положение. Я испробовал решительно все. Я был в отчаянии.

Я также произвел некоторые систематические изыскания. К приме-ру, типичный код был 69-32-21. Откроют ли сейф числа, близкие к этим? Если первое число 69, годится ли 68? Или 67? Для наших замков ответ был "да" для обоих, но 66 уже не годилось. Точно так же можно было промахнуться на два в большую сторону. Значит, проверять нуж-но лишь одно число из пяти: нуль, пять, десять, пятнадцать и так далее. Проверяя таким образом двадцать чисел из ста, мы получаем 8000 ва-риантов, вместо 1 000 000 вариантов при проверке всех возможных ко-дов.

Следующий вопрос был, за какое время я смогу перебрать эти 8000 вариантов. Предположим, первые два числа я набрал правильно, ска-жем, это числа 69-32, но я этого не знаю - я набрал 70-30. Теперь я мо-гу пробовать двадцать возможных третьих чисел, не устанавливая каж-дый раз заново первые два. Пусть теперь я правильно набрал только первое число. Попробовав двадцать вариантов третьего числа, я двигаю второй диск лишь самую малость, и снова пробую двадцать вариантов третьего числа.

Я все время упражнялся на своем собственном сейфе, так что я мог делать все это чертовски быстро, не сбиваясь и не путая первое число. Подобно цирковому жонглеру, я добился абсолютного ритма и мог пе-ребрать 400 вариантов кода меньше, чем за полчаса. Стало быть, я мог открыть сейф самое большее за восемь часов - в среднем за четыре ча-са.

В Лос-Аламосе был еще один парень, его звали Стейли, который тоже любил возиться с замками. Мы то и дело обсуждали эту пробле-му, но оба мы немногого добились. Когда мне пришла в голову идея, как открыть сейф в среднем за четыре часа, мне захотелось показать это Стейли, так что я пошел в один из офисов вычислительной лабора-тории и спросил: "Вы не возражаете, если я использую ваш сейф? Я хочу показать кое-что Стейли".

В это время туда зашли несколько парней - техники или программи-сты - и один из них кричит: "Эй, все, глядите, Фейнман сейчас покажет Стейли, как открывать сейф, ха, ха, ха!" На самом деле я не собирался открывать сейф; я только хотел показать Стейли, как быстро переби-рать два последних числа кода, не сбиваясь и не устанавливая каждый раз заново первое число.

Я начал: "Предположим, первое число - сорок, а в качестве второго числа мы пробуем пятнадцать. Мы крутим туда, потом ставим десять; снова туда, на пять дальше, и снова обратно, на десять, и так далее. Вот мы перебрали все возможные третьи числа. Теперь мы пробуем два-дцать в качестве второго числа: мы крутим туда, потом на десять; на пять дальше, на десять; еще на пять дальше, на десять, ЩЕЛК!" Моя челюсть отвисла: первое и второе число оказались верными!

Никто не видел выражения моего лица, потому что я стоял к ним спиной. Стейли был очень удивлен, но мы оба быстро сообразили, что случилось, и я эффектным жестом распахнул верхний ящик и, как ни в чем не бывало, закончил: "И дело в шляпе!"

Стейли подыграл мне: "Я все понял; это замечательный метод" - и мы ушли. Все были поражены. Это было чистое везение. Теперь я имел репутацию настоящего взломщика сейфов.

У меня ушло два с половиной года, чтобы дойти до этого (я ведь еще заодно работал над бомбой!), но я решил, что я победил эти сей-фы, в том смысле, что если бы возникла реальная проблема - если бы кто-нибудь исчез или умер, и никто другой не знал бы кода, а содер-жимое сейфа было бы необходимо - я смог бы открыть его. После не-сообразных подвигов всех этих взломщиков в книгах это казалось мне вполне приличным достижением.

В Лос-Аламосе некуда было пойти развлечься, а как-то развлекаться надо было; играть с Мослеровским замком моего бюро было одним из моих развлечений. Однажды я заметил интересную вещь: когда верх-ний ящик выдвинут, а на циферблате оставлено десять (что всегда про-исходит, когда кто-то открыл бюро и вынимает из него бумаги), шпин-галет по-прежнему опущен. Что значит, что шпингалет по-прежнему опущен? Это значит, что он находится в пазу, образованном тремя дис-ками, которые по-прежнему стоят как надо. А-а-а-а-а!

Если я теперь чуть поверну ручку, шпингалет поднимется; если я сразу вернусь на десять, он опять опустится, потому что паз все еще существует. Если я буду отходить каждый раз на пять чисел дальше, в какой-то момент шпингалет уже не опустится обратно, когда я вернусь к десятке: я повернул первый диск и разрушил паз. Последнее число, после которого шпингалет еще опускался, - это последнее число кода!

Я тут же понял, что я могу точно так же узнать и второе число: раз я уже знаю третье, я могу крутить ручку в другую сторону и сдвигать первый диск все дальше и дальше, пока он не зацепит второй и не раз-рушит паз. Последнее число, при котором шпингалет все еще опускал-ся, будет вторым числом кода.

Если бы у меня хватило терпения, я мог бы узнать таким способом все три числа, но определять первое число таким хитрым путем будет куда более хлопотным делом, чем просто попробовать на запертом бю-ро все двадцать вариантов кода с уже известными вторым и третьим числами.

Я тренировался и тренировался, пока не научился извлекать два по-следних числа из открытого бюро, почти не глядя на циферблат. Те-перь, когда я обсуждал физические проблемы у кого-нибудь в офисе, я прислонялся к открытому бюро и, вроде как иногда рассеянно играют связкой ключей, когда говорят, я покручивал себе ручку вперед и на-зад, вперед и назад. Время от времени я щупал пальцем шпингалет, так что мне не нужно было смотреть, опускается он еще или нет. Так я уз-нал последние два числа для многих бюро. Когда я возвращался к себе, я записывал эти числа на листке бумаги, который я хранил внутри зам-ка моего бюро. Я разбирал замок каждый раз, чтобы достать листок - я считал это место очень надежным.

Очень скоро я стал набирать авторитет; происходило примерно вот что. Кто-нибудь окликал меня: "Эй, Фейнман! Кристи нет в городе, а нам нужен документ из его сейфа - ты можешь открыть его?"

Если я знал, что для этого сейфа у меня нет двух последних чисел, я просто говорил: "Прости, но я не могу сейчас помочь тебе; у меня та-кая-то срочная работа". В противном случае я говорил: "Ясное дело, могу, но мне нужно сходить за инструментами". Инструменты мне бы-ли ни к чему, но я шел в свой офис, открывал бюро, доставал свой лис-ток и смотрел: "Кристи - 35, 60". Затем я брал отвертку, шел в офис Кристи и закрывал за собой дверь. Само собой, не следует показывать всем и каждому, как это делается!

Я оставался один и открывал сейф за пару минут. Все, что мне нуж-но было сделать - это попробовать самое большее двадцать первых чи-сел; потом я садился рядом и читал какой-нибудь журнал, минут пят-надцать-двадцать. Не стоило создавать впечатление, что это слишком просто; кто-нибудь мог смекнуть, что здесь дело нечисто! Потом я рас-пахивал дверь и объявлял: "Он открыт".

Люди думали, что я открываю эти сейфы с нуля. Я поддерживал их убеждение, возникшее после того случая со Стейли, что я могу открыть мертвый сейф. Никто не догадался, что я извлекал из их сейфов два по-следних числа, несмотря на то - а может быть, именно потому - что я делал это все время, как карточный шулер, который всюду появляется с колодой карт.

Я часто ездил в Окридж проверять технику безопасности на урано-вом заводе. Все это происходило в постоянной спешке, потому что время было военное, и однажды мне пришлось поехать туда в выход-ные. Было воскресенье, и мы собрались в офисе одного парня - какой-то генерал, глава или вице-президент какой-то компании, еще несколь-ко важных шишек и я. Мы должны были обсудить доклад, лежавший в сейфе у этого парня - в потайном сейфе - как вдруг до него дошло, что он не знает кода. Только его секретарша знала код; он позвонил ей, и оказалось, что она уехала на пикник в горы.

Пока все это происходило, я спросил: "Вы не возражаете, если я по-вожусь с сейфом?"

"Ха, ха, ха - сколько угодно!" Я подошел к сейфу и стал с ним во-зиться.

Они принялись обсуждать, где бы достать автомобиль, чтобы по-ехать и найти секретаршу, и парень сгорал со стыда, потому что все эти люди стояли и ждали, а он, как последний болван, не мог открыть свой собственный сейф. На него уже начинали злиться, обстановка накаля-лась, и тут ЩЕЛК! - сейф открылся.

За десять минут я открыл сейф, содержащий всю секретную доку-ментацию по этому заводу. Это их ошеломило. Очевидно, надежность этих сейфов не так уж надежна. Это был страшный удар: все эти "со-вершенно секретные" штучки, высшие тайны, заперты в этом чудесном потайном сейфе, а этот парень открывает его за десять минут!

Конечно, я смог открыть этот сейф благодаря своей вечной привыч-ке снимать два последних числа. Когда я приезжал в Окридж месяцем раньше, я был в том же офисе, и сейф был открыт, и я машинально оп-ределил два последних числа - это уже превратилось в манию. Хотя я не записал их тогда, я все же смог их смутно припомнить. Сперва я по-пробовал 40-15, потом 15-40, но результат был нулевой. Тогда я попро-бовал 10-45 со всеми первыми числами, и сейф открылся.

Похожая история произошла еще раз, когда я снова приехал в Ок-ридж на выходные. Я написал отчет, который должен был утвердить один полковник; отчет лежал у него в сейфе. Все остальные хранили документы в бюро, таких же, как у нас, в Лос-Аламосе, но он был пол-ковник, так что у него был куда более внушительный сейф, с двумя дверцами и громадными рукоятками, посредством которых из корпуса выдвигались четыре стальных прута толщиной три четверти дюйма ка-ждый. Тяжелые латунные дверцы распахнулись, полковник извлек мой отчет и сел его читать.

До этого мне не приходилось видеть по-настоящему хороших сей-фов, поэтому я спросил его: "Вы не станете возражать, если я осмотрю ваш сейф, пока вы читаете отчет?"

"Валяйте", - ухмыльнулся он, уверенный, что я для его сейфа не опасен.

Я посмотрел на обратную сторону массивной латунной дверцы и обнаружил, что ручка, которой устанавливают код, связана с малень-ким замком, в точности таким же, как на моем бюро в Лос-Аламосе. Та же компания, тот же маленький шпингалет; разница только в том, что когда шпингалет опущен, громадные рукоятки, торчащие из сейфа, мо-гут раздвинуть несколько стержней, и при помощи целой кучи рычагов вы можете втащить обратно в корпус все эти стальные прутья толщи-ной три четверти дюйма. Оказалось, что весь сложный механизм зави-сит от этого маленького шпингалетика.

Исключительно из профессионального интереса, чтобы убедиться, что замок действительно такой же, я определил два числа тем же спо-собом, какой я применял для бюро.

Полковник в это время читал мой отчет. Когда он кончил, он сказал: "Хорошо, все в порядке", положил отчет в сейф, ухватился за громад-ные рукоятки и захлопнул тяжелые дверцы. Это звучало очень неплохо, когда они закрылись, но я знал, что все это одна психология, потому что по сути это все та же до слез знакомая система.

Я не мог удержаться, чтобы не подколоть его самую малость (у меня всегда была слабость к этим военным в таких замечательных блестя-щих мундирах), и я сказал: "Судя по тому, с каким видом вы закрыли сейф, вы, кажется, считаете, что его содержимое находится в полной безопасности".

"Еще бы"

"Вы так думаете только потому, что штатские называют это сейфом" (Я нарочно вставил слово "штатские", чтобы получилось, что штатским удалось одурачить полковника)

Он очень рассердился: "Вы что, не считаете этот сейф надежным?"

"Хороший взломщик откроет его за тридцать минут"

"Можете вы открыть его за тридцать минут?"

"Я сказал - хороший взломщик. У меня это займет почти сорок пять".

"Отлично!" - говорит он. "Моя жена ждет меня дома с ужином, но я останусь здесь и полюбуюсь на вас, а вы сейчас же сядете и будете корпеть над этим чертовым сейфом сорок пять минут, и не откроете его!" Он уселся в свое большое кожаное кресло, задрал ноги на стол и стал читать газету.

Я с уверенным видом беру стул, ставлю его около сейфа, усажива-юсь и начинаю крутить ручку в разные стороны, просто чтобы создать видимость работы.

Минут через пять - это довольно большой срок, если вы просто си-дите и ждете - он стал терять терпение: "Ну что, как ваши успехи?"

"В таких делах успех может быть только один - открыть сейф"

Я решил, что через пару минут будет в самый раз, и принялся за де-ло всерьез; две минуты спустя, ЩЕЛК - сейф открылся.

Челюсть полковника отвисла, а глаза вылезли из орбит.

"Полковник", - сказал я торжественно, - послушайте, что я скажу вам об этих замках: когда дверца сейфа или верхний ящик бюро откры-ты, совсем нетрудно определить код. Именно это я и сделал, пока вы читали мой отчет, но только для того, чтобы указать вам на эту опас-ность. Вы должны приказать, чтобы все сотрудники запирали свои бю-ро на время работы, потому что когда эти бюро открыты, они очень, очень уязвимы".

"О-о-о! Я понимаю! Это очень интересно!" Теперь мы были с ним заодно.

Когда я приехал в Окридж в следующий раз, все секретарши и во-обще все, кто знал меня, просили: "Не ходи здесь! Не ходи здесь!"

Оказалось, полковник разослал всем служащим завода записку: "Во время последнего визита мистера Фейнмана видели ли вы его в слу-жебное или неслужебное время в вашем офисе, поблизости от вашего офиса или проходящим через ваш офис?" Кто-то ответил "да", другие ответили "нет". Те, кто ответили "да", получили вторую записку: "По-жалуйста, смените код вашего сейфа".

Полковник принял решение: опасность представлял я. И из-за меня все они должны были сменить свои коды. Это целая проблема - менять код и запоминать новый, так что все они сердились на меня и не хоте-ли, чтобы я к ним приближался: может, им придется менять код еще раз. Надо ли говорить, что их бюро по-прежнему оставались открыты-ми во время работы!

В Лос-Аламосе была специальная библиотека, где хранились все документы, которые мы когда-либо писали. Это была комната без окон с бетонными стенами и большой красивой дверью, на которой был же-лезный штурвал, и он мог вращаться - как в банковских подвалах. Во время войны я сделал попытку рассмотреть эту дверь поближе. Среди библиотекарей была одна моя знакомая девушка, и я упросил ее дать мне немного поиграть с дверью. Дверь меня очаровала: на ней был са-мый большой замок, какой я когда-либо видел! Я обнаружил, что я ни-как не смогу использовать свой метод извлечения двух последних чи-сел, чтобы проникнуть внутрь. К сожалению, поворачивая рукоятку, когда дверь была открыта, я заставил замок сработать, так что он тор-чал наружу, и дверь не могли закрыть, пока не пришла та девушка и не отперла его снова. Это был конец моего знакомства с дверью. У меня не было времени, чтобы разобраться, как работает замок; он был дале-ко за пределами моих возможностей.

Послевоенным летом я снова приехал в Лос-Аламос из Корнелла, где я читал лекции в течение учебного года: я должен был написать не-сколько бумаг и закончить кое-какую работу. В самый разгар работы мне понадобилось сослаться на один документ, который я писал давно и плохо помнил; теперь он был в библиотеке.

Я пошел за документом и увидел солдата, который расхаживал туда-сюда с винтовкой в руках. Была суббота, а после войны библиотека была закрыта по субботам.

Тогда я вспомнил, что сделал мой друг, Фредрик де Хоффман. Он работал в отделе рассекречивания. После войны военные решили рас-секретить некоторые документы, и он должен был так часто ходить в библиотеку и обратно - взглянуть на этот документ, взглянуть на тот документ, проверить это, проверить то - что он чуть не свихнулся! И он скопировал все документы - все секреты атомной бомбы - и держал их в девяти бюро в своем офисе.

Я пошел к его офису, и там горел свет. Казалось, кто-то - может, его секретарша - просто вышел на пару минут, так что я стал ждать. Пока я ждал, я от нечего делать начал крутить ручку на одном из бюро (кстати говоря, у меня не было двух последних чисел для этих сейфов; они бы-ли установлены после войны, когда я уже уехал).

Я начал вертеть эту ручку, и я подумал о тех руководствах для взломщиков. Я сказал себе: "Я никогда не принимал всерьез приемы, описанные в этих книгах, и потому не пытался их применять. Посмот-рим, однако, нельзя ли открыть сейфы де Хоффмана по всем правилам науки?"

Первое - секретарша: она боится забыть код, поэтому она записыва-ет его где-нибудь. Я начал осматривать места, указанные в книгах. Ящик стола был заперт, но это был обычный замок, Лео Лавателли научил меня открывать такие - пинг! Я посмотрел на край ящика: пусто.

Потом я просмотрел бумаги в ящике. Я нашел листок бумаги, кото-рый есть у каждой секретарши, с тщательно выведенными греческими буквами - чтобы они могли узнавать их в математических формулах - и их названиями. И на этом листке, вдоль верхнего края, было небрежно написано: "пи=3.14159". Это шесть цифр, и с какой стати секретарше знать численное значение пи? Это было очевидно, другого объяснения быть не могло!

Я подошел к ближайшему бюро и попробовал: 31-41-59. Замок не открылся. Тогда я попробовал 59-41-31. Опять ничего не вышло. Тогда 95-14-13. Прямо, задом наперед, вверх ногами, так и этак - ничего!

Я закрыл ящик стола и уже выходил из комнаты, когда снова вспомнил о своих руководствах: "Затем попробуйте психологический метод". Я сказал себе: "Фредди де Хоффман - как раз такой человек, который может использовать математическую константу для кода сво-его сейфа".

Я вернулся к бюро и попробовал 27-18-28 - ЩЕЛК! Замок открыл-ся! (Вторая по важности математическая константа после пи - это осно-вание натуральных логарифмов e: 2,71828...) Там было девять бюро, и я открыл первое, а документ, который был мне нужен, был в другом - они лежали в алфавитном порядке по авторам. Я попробовал второе бюро: 27-18-28 - ЩЕЛК! Оно открывалось тем же кодом. Я подумал: "Это великолепно! Я открыл все секреты атомной бомбы. Но если я со-бираюсь рассказывать эту историю, я должен убедиться, что все коды на самом деле одинаковые!" Несколько бюро стояли в соседней комна-те, и я попробовал 27-18-28 на одном из них, и замок открылся. Я от-крыл уже три сейфа - везде одно и то же.

Я подумал: теперь я мог бы написать руководство для взломщиков сейфов, которое переплюнуло бы любое другое, потому что в начале я рассказал бы, как я открыл сейфы, содержимое которых было более ценным, чем у любого другого сейфа, который кто-нибудь когда-нибудь взламывал - кроме, конечно, человеческой жизни - но что каса-ется мехов или золотых слитков, я затмил их всех: я открыл сейфы, ко-торые содержали все секреты атомной бомбы: технология производст-ва плутония, процесс очистки, критическая масса, принцип действия бомбы, как порождаются нейтроны, устройство бомбы, размеры - вся информация, которая была известна в Лос-Аламосе, до последней за-пятой!

Я вернулся ко второму бюро и вытащил документ, который был мне нужен. Потом я взял толстый красный карандаш и листок желтой бума-ги, лежавший неподалеку, и написал: "Я одолжил документ #LA4312. Фейнман - взломщик сейфов". Я положил записку поверх бумаг и за-крыл бюро.

Затем я подошел к тому бюро, которое я открыл первым, и написал еще одну записку: "Это было не сложнее открыть, чем то. Умный Па-рень", и запер бюро снова.

Затем в другом бюро, в другой комнате, я оставил записку: "Когда все коды одинаковые, одно открыть так же просто, как другое. Тот Же Парень", и запер его тоже. Я вернулся к себе в офис и стал писать от-чет.

Вечером я пошел в кафетерий поужинать. Там был Фредди де Хоффман. Он сказал, что он идет работать в свой офис, и я пошел с ним, просто чтобы повеселиться.

Он начал работать и скоро пошел в соседнюю комнату к одному из стоявших там бюро - такой возможности я не учел - и его угораздило открыть как раз то бюро, куда я положил третью записку. Он выдвинул ящик и заметил там посторонний объект - такой яркий желтый лист бумаги, на котором что-то нацарапано ярко-красным карандашом.

Я читал в книгах, что когда кто-то сильно испуган, его лицо стано-вится болезненно-желтым, но я раньше никогда этого не видел. Так вот, это чистая правда. Его лицо стало серым, желто-зеленым - было действительно страшно смотреть. Трясущейся рукой он вытащил лис-ток. "Ч-ч-что это?" - выговорил он, весь дрожа.

Записка гласила: "Когда все коды одинаковые, одно открыть так же просто, как другое. Тот Же Парень".

"Что это значит?" - спросил я.

"Все к-к-коды моих сейфов од-д-динаковы!" - произнес он, заикаясь.

"Это не слишком удачная идея"

"Т-теперь я это п-понимаю!" - пролепетал он, потрясенный.

Другое следствие оттока крови от лица - это, должно быть, наруше-ние работы мозга. "Он написал, кто он! Он написал, кто он!" - запричи-тал вдруг Фредди.

- "Что?" - (я не подписал эту записку)

"Да-да, это тот же парень, который пытался проникнуть в Здание Омега!"

Всю войну, и даже после нее, ходили эти бесконечные слухи: "Кто-то пытался проникнуть в Здание Омега!" При работе над бомбой во время войны проводились эксперименты, в которых собирали вместе столько урана, чтобы цепная реакция только лишь началась. Они по-зволяли одной порции падать сквозь другую; в момент контакта начи-налась реакция, и они измеряли, сколько выделяется нейтронов. Взры-ва не происходило, потому что контакт быстро прерывался, и реакция затухала. Она все же заходила достаточно далеко, чтобы можно было убедиться, что все идет как надо, в нужном темпе и вообще в полном соответствии с теорией - чрезвычайно опасный эксперимент!

Разумеется, этот эксперимент проводился не в центре Лос-Аламоса, а за несколько миль, в изолированном каньоне, отделенном от поселка цепочкой холмов. Вокруг Здания Омега имелась ограда и стояли сто-рожевые вышки. Среди ночи, когда все спокойно, какой-то кролик вы-бегает из чащи, впиливается в ограду и поднимает шум. Солдат стреля-ет. Прибегает дежурный лейтенант. Что говорит солдат - что это был всего лишь кролик? Нет. "Кто-то пытался проникнуть в Здание Омега, а я его отпугнул!"

Ну, де Хоффман был бледный и дрожащий, и он не понимал, что в его логических построениях есть одно слабое место: было совсем не очевидно, что тот же парень, который пытался проникнуть в Здание Омега - это тот же парень, который стоит рядом с ним.

Он спросил меня, что ему делать.

"Ну, посмотри, не пропали ли какие-нибудь документы"

"Вроде бы все в порядке. Кажется, ничего не пропало"

Я попытался направить его к тому бюро, из которого я вынул мой документ. "Ну, э-э-э... если все коды одинаковые, может, он взял что-нибудь из другого бюро?"

"Действительно!" - говорит он, идет обратно в офис, открывает пер-вое бюро и обнаруживает там мою вторую записку: "Это было не сложнее открыть, чем то. Умный Парень"

К этому времени ему уже было все равно, что "Тот Же Парень", что "Умный Парень": ему было совершенно ясно, что это тот самый па-рень, который пытался проникнуть в Здание Омега. Поэтому убедить его открыть бюро, в котором лежала моя первая записка, было особен-но трудно, и я не помню, как я уговорил его сделать это.

Он начал открывать бюро, а я стал уходить по коридору, потому что я опасался, что, когда он поймет, кто сыграл с ним такую шутку, он пе-рережет мне горло!

Так и есть: он бежит за мной по коридору; но вместо того, чтобы рвать и метать, он почти обнимал меня, таким огромным было его об-легчение, что эта кошмарная история с похищением атомных секретов - это был всего лишь проказничающий я.

Спустя несколько дней де Хоффману понадобилась какая-то бумага, лежавшая в сейфе Керста. Дональд Керст уехал к себе в Иллинойс, и до него было не добраться. "Если ты смог открыть все мои сейфы, исполь-зуя психологический метод, - сказал мне де Хоффман (я рассказал ему, как я это сделал) - может, тебе удастся таким же образом открыть сейф Керста?"

О той истории уже ходили слухи, и несколько человек пришли по-смотреть на этот фантастический процесс: как я буду открывать сейф Керста - мертвый. Одиночество было мне теперь ни к чему. У меня не было двух последних чисел для сейфа Керста, а чтобы использовать психологический метод, мне нужны были люди, знавшие Керста.

Мы все пошли в офис Керста, и я проверил ящики в поисках под-сказки - ничего. Затем я спросил их: "Какой код мог использовать Керст - математическую константу?"

"О, нет!" - говорит де Хоффман. "Керст сделал бы что-нибудь очень простое".

Я попробовал 10-20-30, 20-40-60, 60-40-20, 30-20-10. Ничего.

Тогда я спросил: "Как вы думаете, мог он использовать дату?"

"О, да!" - согласились они. "Он как раз такой человек, который мо-жет использовать дату".

Мы попробовали разные даты: 8-6-45, когда сбросили бомбу; 86-19-45; такую дату; другую дату; дату начала проекта. Ничего не подходи-ло.

К этому времени большая часть людей разошлась. У них не хватило терпения смотреть, как я это делаю, но ведь единственный способ ре-шить такую проблему - это терпение!

Я решил попробовать все, начиная приблизительно с 1900 и до те-кущего года. Кажется, что это очень много, но это не так: первое число - это месяц, один из двенадцати, и я могу проверять только три числа - десять, пять и нуль. Второе число - день, от одного до тридцати одного, и я могу проверять шесть чисел. Третье число - год, в то время это бы-ло только сорок семь чисел, и мне нужно было проверять девять. Так что вместо 8000 вариантов мы имеем всего 162, а это я мог перебрать за пятнадцать-двадцать минут.

К сожалению, я начал с месяцев с большими номерами, потому что, когда я наконец открыл сейф, код был 0-5-35.

Я повернулся к де Хоффману: "Что случилось с Керстом около 5 ян-варя 1935 года?"

"Его дочь родилась в 1936", - отвечает он. "Наверно, это ее день ро-ждения"

Теперь я открыл уже два мертвых сейфа. Мое мастерство росло. Я стал профессионалом.

Тем же летом после войны парень из хозяйственного отдела пытал-ся вывезти оборудование, купленное на государственные деньги и ставшее теперь ненужным, чтобы потом продать его; в том числе и сейф Капитана. Мы все знали об этом сейфе. Когда Капитан приезжал в Лос-Аламос во время войны, он решил, что бюро недостаточно на-дежны для секретов, которые будут известны ему, так что ему при-шлось завести специальный сейф.

Офис Капитана был на втором этаже одного из шатких деревянных домиков, в которых мы все работали, а сейф, который он распорядился установить, был стальной и тяжелый. Рабочим пришлось положить де-ревянный настил и использовать особые домкраты, чтобы поднять его по лестнице. Так как у нас было мало развлечений, все мы собрались, чтобы посмотреть, как этот здоровенный сейф с невероятными уси-лиями поднимают в офис Капитана, и отпускали шуточки насчет того, какого рода секреты он станет там держать. Один парень сказал, что не худо бы нам держать наши бумаги в его сейфе, а он пусть кладет свои бумаги в наши бюро. Так что этот сейф был всем известен.

Парень из хозяйственного отдела хотел его продать, но прежде нуж-но было извлечь его содержимое, а код был известен только Капитану, который был на Бикини, и Альварецу, который его забыл. Парень по-просил меня открыть сейф.

Я поднялся в бывший офис Капитана и сказал секретарше: "Почему вы не позвоните Капитану и не спросите код у него?"

"Я не хочу его беспокоить", - отвечает она.

"Но вы собираетесь побеспокоить меня, часов этак на восемь. Я не стану ничего делать, если вы не попытаетесь с ним связаться"

"Хорошо, хорошо!" Она подняла телефонную трубку, а я пошел в другую комнату взглянуть на сейф. Он стоял там, громадный, стальной сейф, и его дверцы были распахнуты настежь.

Я вернулся к секретарше: "Он открыт"

"Невероятно!" - поразилась она и положила трубку назад.

"Нет" - объяснил я. "Он уже был открыт"

"О! Наверное, хозяйственному отделу в конце концов удалось его открыть"

Я иду к парню из хозяйственного отдела: "Я поднялся к сейфу, и он уже был открыт".

"О, да" - говорит он. "Простите, что я вас не предупредил. Я послал нашего слесаря сверлить его, но прежде, чем он начал сверлить, он по-пробовал открыть его, и он его открыл"

Так! Первая информация: в Лос-Аламосе теперь есть штатный сле-сарь. Вторая информация: этот человек умеет сверлить сейфы - искус-ство, мне совершенно неизвестное. Третья информация: он может от-крыть мертвый сейф - за несколько минут. Это настоящий профессио-нал, настоящий источник информации. С таким парнем надо познако-миться.

Я узнал, что этого слесаря наняли после войны (когда не так заботи-лись о секретности) специально для подобных случаев. Оказалось, что работы по взламыванию сейфов у него не очень много, и он заодно чи-нит Марчентовские арифмометры, которые мы использовали при рабо-те над бомбой. Во время войны я тоже постоянно чинил их - так что у меня был повод для знакомства.

Вообще-то я никогда не скрывал своего желания познакомиться с кем-то и не искал поводов: я просто подходил и представлялся. Но тут был особый случай: было слишком важно познакомиться с этим чело-веком, и, кроме того, я знал, что прежде, чем он расскажет мне хоть один из своих секретов взламывания сейфов, мне придется доказать, что я достоин этого.

Я выяснил, где находится его мастерская - в подвале сектора теоре-тической физики, где я работал - и я знал, что он чинит арифмометры по вечерам, когда ими никто не пользуется. Для начала я стал прохо-дить мимо его двери каждый вечер, когда шел в свой офис. И все. Я просто проходил мимо.

После нескольких вечеров я стал говорить "привет". Спустя немно-го, когда он увидел, что один и тот же парень проходит мимо каждый вечер, он тоже стал говорить "привет" или "добрый вечер".

Еще несколько недель медленного продвижения вперед, и я вижу, что он чинит Марчентовские арифмометры. Я ничего не сказал ему о них: еще не время.

Постепенно наши диалоги стали чуть длиннее: "Привет! Я вижу, у вас много работы!"

"Да, много работы", - все в таком роде.

Наконец, прорыв: он предлагает мне пообедать вместе. Дело идет на лад. Каждый вечер мы обедаем вместе. Я завожу разговор о счетных машинах, и он говорит мне, что у него проблема. Он пытается выстро-ить в ряд несколько пружинных колесиков, и у него нет нужного инст-румента, или еще что-то в этом роде; он бьется над этим уже целую не-делю. Я говорю ему, что мне приходилось работать с этими машинами во время войны, и "Вот что: вы вечером оставьте эту машину снаружи, а я завтра на нее гляну"

"Хорошо", - говорит он, в полном отчаянии.

На следующий день я осмотрел эту штуку и попытался насаживать колесики, держа их всех в одной руке. Они моментально соскакивали обратно. Я подумал: "Если он делал это целую неделю, и я делаю это, и ничего не получается, значит, это делается не так!" Я остановился и очень внимательно осмотрел колесики, и я заметил, что в каждом из них была маленькая дырочка - просто маленькая дырочка. Тут меня осенило: я насадил первое колесико и продел в маленькую дырочку ку-сок проволоки. Потом я насадил второе колесико и продел проволоку сквозь него. Потом еще одно, и еще одно - словно бусы на нитку - и я насадил их все с первой попытки, выровнял, вытащил проволоку, и все было в порядке.

Тем же вечером я показал ему маленькую дырочку, и как я это сде-лал, и с того дня мы стали много говорить о машинах; мы стали друзь-ями. В его мастерской была масса закуточков, где лежали полуразо-бранные замки, и части сейфов тоже. О, как они были прекрасны! Но я все еще ни слова не сказал ему о замках и сейфах.

Наконец, я счел, что пора, момент созрел, и я решил скормить ему небольшую приманку, насчет сейфов: я расскажу ему единственную стоящую вещь, которую я знаю о них - что когда они открыты, можно определить два последних числа кода. "Эге!" - воскликнул я, осматри-вая его закуточки, - "Я вижу, ты работаешь с мослеровскими сейфами"

"Да"

"А знаешь, эти замки ненадежны. Если сейф открыт, можно узнать два

последних числа..."

"Ты можешь?" - спросил он, наконец-то проявляя какой-то интерес.

"Да"

"Покажи". Я показал ему, как это делается, и он повернулся ко мне: "Как тебя зовут?" За все это время мы ни разу не спросили друг у друга фамилий.

"Дик Фейнман".

"Боже! Так ты - Фейнман!" - произнес он с благоговением, - "Вели-кий взломщик сейфов! Я слышал о тебе; я так долго мечтал познако-миться с тобой! Я хочу научиться у тебя, как взламывать сейфы".

"Что ты имеешь в виду? Ты же умеешь брать мертвые сейфы".

"Нет".

"Слушай, я знаю о сейфе Капитана, и я все это время лез из кожи вон, потому что я хотел познакомиться с тобой. И ты заявляешь мне, что ты не умеешь брать мертвые сейфы".

"Так оно и есть".

"Но ты, во всяком случае, умеешь сверлить сейфы".

"Этого я тоже не умею".

"ЧТО?" - вскричал я. "Парень в хозяйственном отделе сказал, что ты собрал инструменты и пошел наверх сверлить сейф Капитана".

"Представь, что ты работаешь слесарем, - говорит он, - и к тебе в подвал спускается парень и требует, чтобы ты пошел сверлить сейф. Что бы ты сделал?"

"Ну, - ответил я, я бы для виду пособирал инструменты, взял бы их и пошел бы к сейфу. Потом я нацелил бы дрель в произвольное место на сейфе и стал бы делать "з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з", и сохранил бы работу".

"Это в точности то, что я собирался сделать".

"Но ты открыл его! Ты должен знать, как взламывать сейфы".

"О, да. Я знал, что замки приходят с завода с кодами 25-0-25 или 50-25-50, и я подумал: "Кто знает, может быть, этот парень не удосужился сменить код", и второй код подошел".

Так что я таки узнал от него кое-что - что он взламывал сейфы тем же мистическим методом, что и я. Но еще более удивительным было другое: что эта большая шишка Капитан потребовал самый-самый лучший сейф, и он заставил людей приложить все те сверхъестествен-ные усилия, чтобы втащить эту штуку к нему в офис, и он даже не удо-сужился установить код.

Я ходил по офисам в нашем здании, пробуя те два заводских кода, и я открыл примерно один сейф из пяти.