Латынь или итальянский?

В Бруклине была итальянская радиостанция, и мальчиком я часто слушал ее целыми днями. Мне нравились ритмичные звуки, идущие через меня, как будто я был в океане, и волны были не очень большие. Я садился у приемника и позволял этим волнам качать меня, на этом прекрасном итальяском. В этих итальянских программах всегда были какие-то семейные сцены, где отец ссорился с матерью.

Высокий голос: - "Нио тека тието капето тутто..." -

Громкий, низкий голос: - "дро тоне пала тутто!!" - (хлопая себя ру-кой по разным частям тела)

Это было здорово! Я научился воспроизводить все эти эмоции: я мог кричать, я мог смеяться, и все такое. Итальянский - восхитительный язык.

В нашем районе было много итальянцев. Однажды я катался на ве-лосипеде, и какой-то водитель-итальянец рассердился на меня, высу-нулся из своего грузовика и, жестикулируя, заорал что-то вроде: - "Ме арруча лампе этта тиче!" -

Я стоял как оплеванный. Что это значит? Что я должен орать в от-вет?

Я спросил у своего школьного приятеля-итальянца, и он дал мне со-вет: "Просто отвечай: - "А те! А те!" - это значит: "Сам такой! Сам та-кой!"

Я решил, что это великолепная идея. Теперь я всегда кричал в ответ: "А те! А те!", не забывая размахивать руками. Когда я освоился с этим, я стал развивать свои способности дальше. К примеру, я еду куда-то на велосипеде, и какая-нибудь дамочка со своим автомобилем оказывает-ся у меня на пути, и я кричу: "Пуцциа а ля малоче!" - и она убирается с дороги! Какой-то ужасный итальянский мальчишка ругается на нее своими ужасными итальянскими ругательствами!

Было не так уж просто распознать в моем итальянском фальшивку. Однажды, уже в Принстоне, я въезжал на своем велосипеде на стоянку Пальмеровской лаборатории, и кто-то загородил проезд. Я, по своему обыкновению, ору: "оРЕцце каБОНка МИче!", отчаянно жестикулируя и колотя тыльной стороной одной руки по ладони другой.

А чуть поодаль, на другой стороне большого газона, садовник-итальянец сажает цветы. Он бросает работу, машет руками и радостно кричит: - "Рецца ма ЛИа!" -

Я не менее радостно кричу: - "Ронте бальта!" - Он не знал, а я не знал, что он сказал, а он не знал, что я сказал. Но все прошло отлично! Это было здорово! Это сработало! На самом деле, когда они слышат интонацию, они немедленно узнают свой итальянский - может быть, это миланский диалект, а не романский - какая разница. Главное, что он итаЛЬЯнец! Так что все идет превосходно. Но вы должны быть аб-солютно уверены в себе. Продолжайте, как ни в чем не бывало, и все будет в порядке.

Однажды я приехал из колледжа домой на каникулы, и моя сестра была грустной, она чуть не плакала: ее девочки-скауты устраивали бан-кет "Отцы и дочки", а наш отец был в отъезде, продавал униформы. Я сказал, что я могу пойти с ней, раз я ее брат (я на девять лет старше, так что это не было очень уж глупо).

Когда мы туда пришли, я немного посидел среди отцов, но они мне быстро надоели. Они пришли с дочками на этот маленький праздник, но говорили только о ценах на бирже - они не умели разговаривать с собственными детьми, и еще меньше - с чужими.

На этом банкете девочки развлекали нас всякими сценками, стихами, и так далее. Потом они вдруг вынесли какую-то странную штуку, похожую на фартук, с дыркой для головы наверху, и объявили, что те-перь отцы будут развлекать их.

Каждый отец должен был встать, сунуть голову в эту дырку и сказать что-нибудь - один парень прочел "У Мэри был барашек" - и они не знали, что делать. Я тоже не знал, что делать, но когда я встал, я сказал им, что я сейчас прочту маленькое стихотворение, и я прошу проще-ния, что оно не на английском, но я уверен, что они все равно его оценят.

- А туццо ланто -

- Поиси ди Паре -

- Танто сака тулна ти, на рута тучи пути ти ла.

Рунто ката чанто чанта манто чи ла ти да.

Йальта кара сульда ми ла чата пича пи но ти то бральда

Пе те чина нана чунда лала чинда лала чунда!

Ронто пити ка ле, а тан то чинто квинта лальда

О ля тинта далла лальта, йента пуча тальта! -

Я прочел три или четыре подобных строфы, вложив туда все эмоции, которые я слышал на итальянском радио, и детей нельзя было остановить, они бегали по проходам и хохотали от удовольствия.

Когда банкет кончился, их воспитатель и какой-то учитель подошли ко мне и сказали, что они поспорили о моем стихотворении. Один из них думал, что оно на итальянском, а другой полагал, что это латынь. "Кто из нас прав?" - спросил меня учитель. "Спросите ваших подопечных", - посоветовал им я. "Они-то сразу поняли, что это за язык".