Филипп Жозе Фармер - Многоярусный мир II
Врата мироздания
Глава 1
Тысячи лет назад Властелины пользовались лекарствами, электроникой, гипнозом и психотехникой, чтобы обходиться без сна. Дни и ночи, полными месяцами их глаза не затуманивались, а тела оставались свежими и энергичными. Но со временем мозг разрушался. Галлюцинации, безграничная злоба и беспричинное чувство близкой гибели овладевало ими. Некоторые навсегда сходили с ума и их приходилось убивать или заключать в тюрьмы.
Именно тогда Властелины обнаружили, что даже они, творцы вселенной, властелины науки, которая поставила их на ступень ниже богов, должны спать. Бессознательно их разум, лишенный сна, взбунтовался. Его оружием стало сумасшествие, которое опрокидывало опоры разума.
Поэтому все Властелины теперь спали и видели сны.
Роберт Вольф, которого когда-то звали Джадавин,Властелин многоэтажной планеты вселенной, которая была построена наподобие вавилонской башни, видел сон. Ему снилось, что в его спальню через окно вплыла шестиконечная звезда. Кружась она повисла в воздухе, в ногах кровати. Это был панлоголаз,один из древних символов религии.Вольф, имевший обыкновение думать главным образом по-английски, подумал о ней как о Гексакулуме.Это была шестигранная звезда, ее центр сиял белым, каждая ее грань бросала разноцветные лучи: красный, оранжевый, лазурный, пурпурный, черный и желтый.Гексакулум пульсировала, как сердцевина солнца, и лучи метали молнии, слегка обстреливая его ресницы. Лучи скребли кожу, как могла скребсти домашняя кошка, расправив когти, чтобы разбудить спящего хозяина осторожным царапанием.
- Чего ты хочешь? - спросил Вольф, он знал, что видит сон.
Гексакулум несла опасность. Даже тени, которые образовывались между лучами, были густыми и зловещими. И он узнал, что Гексакулум послана его отцом, которого он не видел в течение двух тысяч лет.
- Джадавин!
Голос был тихим, слова формировались шестью лучами, которые теперь изгибались, свертывались кольцами и корчились как огненные змеи. Буквы, в которые они превращались, были древними - из первоначальной письменности Властелинов. Он видел их светившимися перед собой, однако воспринимал их не столько глазами, сколько на слух, как голос, шепчущий из глубины. Было так, как будто цвета проникали в центр его мозга и воскрешали давно умерший голос. Голос был сильный, он так глубоко потрясал его внутреннюю сущность, что приводил в смятение и угрожал принять кошмарный облик, который навсегда сохранит свою форму.
- Проснись, Джадавин! - воззвал голос его отца.
При этих словах Вольф понял, что Гексакулум со светящимися лучами была не только в его разуме, она существовала и в действительности. Глаза его открылись. Он уставился на вогнутый потолок, освещенный мягким, струящимся светом, испещренный красными, черными, желтыми, зелеными бликами. Он протянул руку, чтобы дотронуться до Кризейс, своей жены, и обнаружил, что ее сторона постели пуста.
Когда он сел, огляделся и увидел, что ее не было в комнате, он позвал:
- Кризейс!
Потом увидел сверкающий, пульсирующий шестилучевой предмет, который висел в шести футах над краем кровати. Из него донесся, но не в огне, а в звуках, голос отца:
- Джадавин, сын мой, враг мой! Не ищи утраченное. Ты оказал ей честь, сделав своим другом. Она исчезла и не вернется.
Вольф выпрямился, а потом спрыгнул с кровати.
Как эта штука проникла в замок, считающийся неприступным? Задолго до того, как шестиугольник достиг спальни, находящейся в центре замка, его должны были разбудить сигналы тревоги, массивные двери в громадном замке должны были закрыться, лазерные лучи в залах - нацелиться и уничтожить нарушителя, должны были сработать сотни хитроумных ловушек. Гексакулум должны были сжечь, разрушить, взорвать, сокрушить, утопить.
Но ни единый огонек не засиял на противоположной стене, которая казалась только фантастическим украшением, но на самом деле она была световым сигнализатором тревоги и контрольной панелью всего замка. Она тускло и спокойно светилась, как будто непрошенный гость пребывал за тридевять земель.
Голос Уризена, его отца засмеялся и произнес:
- Ты ведь не думал, что можешь удержать Властелина Властелинов своим слабым оружием, не так ли Джадавин? Я мог бы убить тебя сию же секудну - там, где ты стоишь, так глупо удивляясь, такой бледный, дрожащий, покрытый потом.
- Кризейс! - снова воскликнул Вольф.
- Кризейс больше нет. Безопасность твоих кроватей и вселенной уже не для нее. Ее захватили так быстро и бесшумно, как вор крадет драгоценность.
- Что ты хочешь, отец? - спросил Вольф.
- Я хочу, чтобы ты последовал за ней. Попробуй-ка найди ее.
Вольф в ярости вскочил на кровать и бросился через спинку на Гексакулум. На мгновение он потерял рассудок, потерял осторожность, предупреждающую его, что каждое его движение может стать последним. Его руки устремились к многоцветной сверкающей звезде. Они сомкнулись в воздухе, а он стоял на полу, глядя вверх туда, где мгновением раньше сияла Гексакулум. В тот миг, когда его пальцы коснулись огненных бликов, многогранная звезда исчезла.
Следовательно она не была физическим телом, а являлась просто-напросто изображением, переданным неизвестным ему способом.
Но он сам не верил такому выводу.
Все же шестиугольник являлся формой энергии, моментально образованным и переданным из другого мира.
Источник мог находиться в соседней комнате или за миллион миров отсюда. Расстояние не имело значения.Важно было то, что Уризен проник в личный мир Вольфа. И тайно похитил Кризейс.
Вольф больше не ждал отцовских слов, Уризен не сказал, куда отправили Кризейс, как Вольфу следует искать ее и что с ней сделают. Однако, Вольф уже составил план. Любым способом ему придется обнаружить скрытый, самоограниченный мир отца, затем отыскать врата, через которые он сможет туда проникнуть. Наконец, распознать ловушки, поставленные Уризеном и избежать их. Если он преуспеет, а вероятность удачи очень мала, ему предстоит добраться до Уризена и убить его. Только так он сумеет спасти Кризейс.
Таков был пример древней игры, в которую играли Властелины. Сам Вольф, будучи Джадавином, седьмым сыном Уризена, прожил 10000 лет, наслаждаясь каждым днем. Но ему удалось сделать очень многое, довольствуясь жизнью собственного мира. В отличии от большинства Властелинов, он не уставал от сотворенного мира. Он наслаждался им, хотя, как признавал теперь, развлечения были жестокими. Он не только эксплуатировал местных жителей, но cоорудил оборону, которая поймала в ловушки десятки Властелинов. Захваченные мужчины и женщины - в том числе его несколько братьев и сестер - умирали медленно и ужасно. Вольф почувствовал раскаяние за недоброе отношение к населению своего мира. Убитые и замученные Властелины не вызывали в нем чувства вины. Они знали на что шли, когда проникали в его мир, и если кто-то попадался в ловушку, то долго страдал прежде чем умереть.
Потом Властелину Уимаксу удалось забросить его в мир Земли, хотя и ценой того, что он сам попал туда вместе с Джадавином. Тем временем Властелин Арвур завладел миром Джадавина.
Воспоминания Джадавина о прежней жизни остановились на потрясении, которое он испытал от выселения в чуждый мир, совкршенно безоружный и не имеющий средств к возвращению: Джадавин стал пустым местом.
Усыновленный кентукийцем по имени Вольф, потерявший память, Джадавин принял имя Роберта Вольфа. Ему не исполнилось еще и 60-ти лет, когда он вспомнил, что же произошло до того времени как он свалился на Кентуккскую гору. Он перестал обучаться латинскому, греческому и индийскому языкам, чем занимался всю свою жизнь в этом месте и удалился на территорию Феникса Аризоны.
И там, наблюдая небо из только что приобретенного и перестроенного им дома, он предпринял ряд рискованных экспериментов, которые позволили ему пройти через "врата" обратно в тот мир, который он создал и которым он правил в течении 10000 лет.
Там он с боем пробивал себе путь от самого нижнего этажа многоэтаж-ной планеты, похожей на Вавилонскую башню к замку Властелина Арвура. Там он встретил и полюбил Кризейс, одну из собственных полусозданий. И снова стал Властелином, но уже не таким, каким покинул этот мир. Он стал человечным.
Его слезы, вызванные потерей Кризейс, и ужас, охвативший его при мысли о том, что с ней может случиться, служили доказательством его человечности. Ни один Властелин не проливал слез над другими существами, хотя говорили, что Уризен плакал от радости, когда поймал в ловушку двух своих сыновей несколько тысяч лет назад.
Не теряя времени, Вольф приступил к делу, которое необходимо было выполнить.
Прежде всего ему предстояло убедиться, что никто не захватит замок, пока он будет отсутствовать. Он не хотел повторения того, что случилось в прошлый раз, когда покинул этот мир: вернувшись, он обнаружил на своем месте другого Властелина. Теперь был только один человек, способ-ный занять его место, которому он мог доверять. Это был Кикаха. (Урожденный Пол Дантус Финнаган из местечка Хауте в Индии на Земле).
Именно Кикаха передал ему горн и дал возможность вернуться в этот мир. Кикаха оказал ему необходимую помощь, которая позволила ему вновь завоевать свое владение.
Горн.
С ним он сможет выследить мир Уризена и отыскать вход в него!
Вольф прошел по хризолитовому полу вдоль стены и повернул фрагмент с вырезанным изображением гигантской орлицы. У него перехватило дыхание и он остолбенел: в потайном месте больше не было спрятанного там горна. Выдолбленная часть, в которой хранился горн, была пуста.
Итак, Уризен не только захватил Кризейс, но еще и выкрал древний горн Шамбаримена.
Пусть! Вольф будет оплакивать Кризейс, но не станет проливать слез над вещью, какую бы ценность она не представляла.
Он быстро прошел через зал, отмечая, что ни одно средств оповещения в случае тревоги не срабатывало. Придворные и челядь спали, как будто их ждал еще один день покоя и счастья, пришедших с завоеванием Вольфом Владения с дворцом на вершине мира. Он не мог сдержать дрожи. Он всегда боялся отца. Теперь же получив доказательство огромной силы родителя, Вольф ужаснулся, но страх не встанет на его пути. Он выследит и убьет его или погибнет в битве.
Войдя в просторую комнату, Вольф уселся перед контрольной панелью, имеющей форму пагоды, и включил установку автоматического обзора всех мест планеты, где установлены телекамеры. Их было около 1000 на каждой из четырех нижних ступеней; замаскировав камеры под скалы и деревья, их установили так, чтобы иметь возможность наблюдать за всем происходящим в ключевых местах планеты. В течение 2 часов он сидел, наблюдая за меняющимися на экране видами. Потом, зная, что мог бы прождать так в течение нескольких дней, включил аппаратуру на поиск Кикаха и вышел. Теперь, если на экране появится изображение разыскиваемого, сработает стоп-кадр и соответствующий сигнал уведомит его о выполнении задания.
Вольф задействовал еще несколько дисплеев.
Компьютер сверял данные. Записи были семидесятилетней давности, поэтому количество вновь созданных вселенных допускалось равным 1000.Именно ими Вольф интересовался в первую очередь. Последним местом пребывания Уризена был мир Гардаэрим-таж, где вырос Вольф со своими родными и двоюродными братьями и сестрами. Но Уризен, которому миры надоедали столь же быстро, как новые игрушки избалованному ребенку, давно покинул Гардаэримтаж и трижды переселялся с тех пор.
Возможно, что теперь он избрал резиденцией новый, четвертый мир, и вот его-то и следовало отыскать и найти способ проникнуть туда.
Будь даже все миры зарегистрированы, не было бы никакой возможности вычислить вселенную отца. К тому же каждая была изолирована и не поддавалась обнаружению. Единственным уязвимым местом являлись "врата", появившиеся в какой-то момент времени и с тех пор периодически становящиеся видимыми. И если в тот момент, когда видоискатели развед-чики будут искать тот коридор, "врата" будут закрыты, то местность сочтут "пустой".
Однако, Уризен, завлекая Вольфа, наверняка должен был облегчить ему поиск.
Даже властелины испытывают голод. Вольф съел легкий завтрак, который принес ему робот - один из полубелковых андроидов, выглядевших как рыцарь в панцире. У Вольфа было больше тысячи таких. Потом он побрился и принял душ в теплой ванне, вырезанной из целого изумруда. После чего оделся в вельветовые ботинки, которые плотно облегали вельветовые брюки и вельветовую куртку; подпоясался коротким поясом из мамонтовой кожи и надел на шею золотую цепь.
С цепи свисал красный нефритовый талисман Мамбаримена, подаренный ему великим ученым и механиком Властелинов в бытность, когда Вольф был еще десятилетним мальчиком. Красный цвет нефрита ярким пятном выделялся на фоне однотонной коричневой одежды. Находясь в замке, Вольф одевался просто и небрежно. Лишь в редких случаях, вынужденный присутствовать на церемониальных приемах, он спускался на нижние этажи облаченный в роскошные одеяния и а особой шляпе Властелина. Во всякое другое время он покидал свои аппартаменты инкогнито, переодевшись в наряды местных жителей.
Покинув замок, Вольф вышел на один из сотен балконов-садов. На дереве нахохлился "Ско", огромный как стервятник ворон. Он один из немногих остался в живых после штурма замка Вольфом, предпринятого, чтобы отобрать этот мир у Арвура. Ныне, когда Арвур покоился в земле, вороны присягнули на верность Вольфу.
Вольф приказал ворону разыскать Кикаху и сообщить об этом задании всем остальным воронам, а также орлам Подарго. Кикахе надлежало передать что он срочно нужен. Если же Кикаха получив приказ и явившись в замок, уже не застанет там Вольфа, пусть возложит на себя обязанности Властелина. В случае, если Вольф не вернется, Кикаха принимает на себя все полномочия.
Он знал, что Кикаха последует за ним и бесполезно запрещать.
Ворон взлетел, осчастливленный заданием. Вольф вернулся в замок.
Наблюдатели все еще искали Кикаху, но безуспешно.Однако искатели "врат" которым требовались микросекунды чтобы обнаружить их, прошли по всей вселенной и уже повторяли свой заход. Он позволил им продолжать поиск на тот случай, если какие-либо "врата" обладали дискретностью во времени и пространстве. Результаты первого обхода уже отпечатали на бумаге классическими иероглифами древнего языка.
Обнаружено было 35 новых миров. Из них единственные врата имел только один.
Вольф вывел изображение этого мира на дисплей, и на экране возникла шестиконечная звезда - только не с белым, а с красным центром. Красное обозначало опасность.
Врата вели в мир Уризена, и понять это было так же просто, как если бы раздался голос врага и произнес: "Вот он я! Приди и завоюй, если осмелишься!"
Перед мысленным взором Вольфа возникло лицо отца - красивые соколин-ные черты, большие похожие на бриллианты глаза.Властелине не были старыми.Их тела сохраняли физиологическую молодость двадцатипятилетних, но чувства побеждали всесильную науку властелинов, атакуя в союзе со временем, они накладывали морщины на твердорсти плоти. Когда Вольф видел отца в последний раз, лицо его заметно покрывали морщины ненави-сти. Бог знает, как глубоко избороздила ненависть его лик с тех пор.
Будучи Джадавином, Вольф платил за отцовскую ненависть той же монетой. Но не разделял кровавых жажд мщения своих братьев и сестер. Он не предпринимал никаких шагов. Теперь же, когда надругались над невинной Кризейс, ненависть в его душе взывала к мести.
"Врата", ведущие в мир Уризена, соответствовали часто повторяемому изображению гексакулум. Роботам потребовалось 22 часа, чтобы соорудить аналогичную установку.
К тому времени все наблюдатели планеты передали сообщение. Кикахи в поле зрения не оказалось. Отсюда не следовало, что неуловимый паренек покинул планету - он вполне мог находиться в одном из тысяч укромных уголков. Планета по площади превосходила Землю и наблюдатели, естествен-но, не могли охватить всю ее территорию. Ждать его появления не было смысла.
Вольф решил не терять времени. В ту секунду, как закончили постройку Аналога Гексакулума, он стал собираться в путь. Перекусив и напившись в волю - неизвестно, когда ему еще придется сесть за стол -
он вооружился лучеметом, ножом, луком с полным стрел колчаном. Могло показаться странным, что он расчитывал с помощью такого примитивного оружия одолеть автоматику Властелинов.Но по иронии технического развития самые простые способы убийства оказывались самыми эффективными.
Впрочем, он и не обольщался на сей счет. Он слишком хорошо знал разнообразные ловушки Властелинов.
- Итак, произнес Вольф, - в путь! Больше ждать нет смысла.
Он вошел в узкое пространство Аналога Гексакулума.
Вихрем засвистел и рванулся к нему ветер. Упала тьма. Словно огромные руки сдавили грудь. В одно стремительное мгновение нахлынула и спала вся масса ощущений.
И вот он стоит на траве, близ гигантских деревьев, а неподалеку плещется прибой. Над островом кромкой солнце и светящееся ровным светом. Одежда оставалась на нем, хотя при проходе сквозь врата ему показалось, что ее сорвало. Оружие также уцелело. Конечно это не было внутренним двором крепости Уризена. Потому что в противном случае крепость была бы самым неудобным местом жительства Властелина.
Он оглянулся на доставившую его Гексакулум - врата исчезли, лишь высокий широкий шестиугольник образовался на месте, где только что были они на плоскости валуна. Вольфу вспомнилось, как что-то подтолкнуло его в проходе и заставило сделать несколько шагов, чтобы не упасть.
Довольно быстро он понял, что Уризен сдублировал врата Гексакулум и перебросил его в неизвестное место.
Вольф отчетливо представлял, что может произойти при попытке вернуться сквозь ворота. Но он никогда не сдавался без боя Обойдя валун, Вольф обнаружил, что врата, как он и ожидал служили и для выхода и для входа.
Позади кто-то кашлянул. Вольф резко повернулся, держа лучемет на голове.
Глава 2
В нескольких футах от Вольфа на самом краю скалистого обрывистого берега расположилось странное существо, похожее на жабу. Подогнув колоноподобные ноги, не имеющие, казалось, костей, оно сидело на корточ-ках и покачивалось на огромных ступнях. Жирное, похожее на человеческое туловище оказалось безголовым, а вот из живота выпирала длинная, гибкая как шея гуся, завершающаяся вполне человеческой головой, шея. Правда ушей не было, а череп, равно как и все лицо и тело, покрывал темно-синий маслянистый мех. Плоский нос очерчивал длинные узкие ноздри, рот окаймляли усики из красной плоти. Большие глаза цвета зеленого мха глядели на Вольфа.
- Джадавин! - произнесло существо на древнем языке властелинов. - О Джадавин! Не убивай меня! Разве ты меня не узнаешь?
Джадавин был ошеломлен, однако не забыл оглянуться, странное существо вполне могло служить отвлекающим маневром.
- Джадавин! Неужели ты не узнаешь своего родного брата?
Вольф покачал головой. Тюлене-лягушачье тело, безухая голова, синий мех и расплющенный нос с длинными ноздрями, а также время существенно затрудняли идентификацию. Если существо когда-то называлось его братом, то с тех пор должно быть минули тысячелетия.
Вот только голос... Вольф покопался в пыли воспоминаний, словно собака в старой ветоши, но...
Он вновь покачал головой и взглянул на жабообразное существо.
- Кто ты? - спросил Вольф.
Существо захныкало и по холодному завыванию нетрудно было догадаться, что его брат - если только это действительно был его брат - пребывал в таком состоянии долгое время. Ибо ни один властелин не унижался до плача.
- Неужели ты отречешься от меня?! Неужели и ты прогонишь? Все надо мною смеются, все меня гонят прочь, бьют, все плюют на меня и говорят... - он прикрыл плавниками лицо и огромные слезы покатились из зеленых глаз по синему меху щек. - О Джадавин, не будь таким, как остальные! Ведь я любил тебя больше всех! Так не будь же жестоким.
- Другие, - подумал Вольф. Были и другие. Но как давно это было?
Вслух же он нетерпеливо спросил: - Не будем играть в прятки, кто бы вы ни были. Ваше имя?
Существо привстало на бескостных ногах и, силой мускулов подняв жирную тушу, сделало шаг вперед. Вольф не отступил, но переложил лучемет поудобнее.
- Больше ни шагу! Как тебя зовут?!
Существо остановилось, не переставая плакать.
- Ты такой же плохой, как и другие. Ты думаешь только о себе, тебе безразлично, что случилось со мной. Неужели мое страдание, мое одиночество и муки, длившиеся так долго, так бесконечно долго, ничуть не трогают тебя?
- Возможно я и расстрогался бы, если бы знал, кто ты такой, - заметил Вольф. - Так что случилось?
- О властелин властелинов! О, мой родной брат!
Жабообразное чудовище сделало еще один гигантский косолапый шаг, оставив за собой перепончатый мокрый след, и протянуло ласту, словно делая умоляющий жест рукой. Потом замерло, метнув взгляд поверх головы Вольфа. Вольф резко отскочил и обернулся так, чтобы держать под обстрелом и существо, и того, кто мог подкрасться сзади. Однако позади никого не оказалось.
Существо явно расчитывало на это, и в тот самый момент, когда Вольф отпрыгнул и развернулся, оно метнулось вперед: нижние конечности распрямились словно освобожденная катапульта, и бросили тушу в воздух. Если бы Вольф только повернулся, чудовище погребло бы его под своим весом. Отступив в сторону, он избежал столкновения, но все же не успел увернуться от удара ластой по левому плечу. Толчок был столь сильным, что он отлетел в сторону, выронив лучемет. При этом не следует забывать, что Вольф обладал мощной мускулатурой, а первые импулься бежали по его телу вдвое быстрее обычного, ускоренные с помощью научных открытий властелинов. Будь он простым землянином, его левая рука осталась бы навсегда покалеченной и он не смог бы избежать второго нападения.
Вопя от ярости и разочарования, жабообразная тварь, приземлилась на том месте, где мгновением раньше стоял Вольф, повернувшись и резко оттолкнувшись, словно вместо ног у нее были пружины, вновь бросилось в атаку. Вся схватка протекала настолько быстро, что напоминала кадры ускоренной киносъемки.
Вольф, не теряя ни секунды, метнулся к оружию. Тварь уже нависла над ним в прыжке, ее воинственный крик резал барабанные перепонки. Схватив лучемет Вольф несколько раз перевернулся и вскочил на ноги. Чудовище прыгнуло в третий раз. Вольф перехватил лучемет в правую руку и обрушил удар в темечко противника. Удар отшвырнул жабообразное существо назад, оно рухнуло наземь с окровавленной головой.
Поодаль послышались аплодисменты. Повернувшись, Вольф увидел в 30-ти ярдах от поля боя мужчину и женщину, укрывшихся под сенью фрондов. Одетые в роскошные одежды властелинов, они направлялись к нему; руки их были пусты, шпаги укрыты в ножнах, выделанных не то из грубой кожи, не то из рыбьей чешуи. Вольф не ослабил бдительности, и когда свидетели схватки приблизились на расстояние 20-ти ярдов, приказал им остановиться. Поверженная тварь застонала и шевельнулась, но не сделала попытки сесть. Вольф все же отошел на безопасное расстояние.
- Джадавин! - окликнула женщина. Нежное, взволнованное его сердце пробудило воспоминание. Хотя они и не виделись 500 лет, он узнал ее.
- Вала! - воскликнул он. - Что ты здесь делаешь?
Вопрос был чисто риторический. Он понял, что ее должно быть тоже пленил отец. Узнал он и спутника сестры - это был Ринтрах, один из его братьев. Вала и Ринтрах, несомненно, попались в ловушку.
Вала улыбалась и сердце Вольфа забилось сильнее. Она была самой красивой женщиной из всех, кого он знал, если не считать очаровательной Кризейс и его сестры, Ананы Великолепной. Однако он любил и ненавидел Анану сильнее, чем Валу.
Вала вновь похлопала и сказала:
- Молодец Джадавин! Теперь ты нисколько не утратил умения сражаться.
Твой противник опасен и отвратителен. Он раболепствует и хнычет, пытаясь завоевать доверие, но тут же - прыг! - хватает за горло! Он чуть не убил Ринтраха, когда тот впервые пришел сюда, и убил бы, если бы я не ударила его куском скалы и не лишила сознания. Итак ты видишь, что я тоже имела с ним дело.
- А почему вы не добили его тогда? - спросил Вольф. Ринтрах улыбнулся и пояснил:
- Неужели ты не узнаешь собственного братца, Джадавин? Это существо твой любимый маленький умненький Теорион.
- Боже! - воскликнул Вольф. - Теорион! Кто же его сделал таким?
Никто из двоих не ответил, да и ответа не потребовалось. Это был мир Уризена, только он мог сделать таким их братца.
Теорион тяжело вздохнул и сел, положив ласты на кровоточащее место на голове, он качался из стороны в сторону и стонал.Его зеленые как лишайник глаза уставились на Вольфа, и он тихо произносил ругательства, не осмеливаясь говорить громко.
Вольф произнес:
- Уж не собираетесь ли вы утверждать, что сохранили ему жизнь из братских чувств? Не стоит пытаться, я все равно не поверю.
Вала засмеялась:
- Конечно нет! Я думала, что его можно будет использовать позднее.
Он хорошо знает эту маленькую планету, так как находится здесь довольно давно. Он трус, брат Джадавин. У него не было мужества испытать свою жизнь в лабиринте Уризена, он остался на этом острове и стал таким же, как вырождающиеся местные жители. Наш отец устал ждать, когда он соберется с несуществующим мужеством. Чтобы наказать его за отсутствие мужества, он забрал его в свою крепость Аппирмадзум. Там он придал ему другую форму, превратив его в отвратительное морское чудовище. Даже когда Теорион не осмелился пройти через ворота во дворе Уризена, он остался здесь и жил как отшельник, ненавидя и презирая себя и все другие живые существа, особенно Властелинов.
Он живет здесь питаясь птицами, фруктами и другими морским обитате-лями, которых может поймать. Он ест их сырыми. А когда предоставляется возможность, он убивает и ест местных жителей. Не потому, что они заслужили такую участь, они сыновья и дочери других властелинов, проявивших как и Теорион трусость. Они провели свою жалкую жизнь на этой планете, имели детей, вырастили их, затем умерли.
Уризен сделал с ними то же самое, что и с Теорионом. Он забирал их к себе в Аппирмадзум, превращал в страшные существа и возвращал сюда. Наш отец думал, что превращение их в чудовищ несомненно заставит их ненавидеть его, что они тогда испытают дверь в Аппирмадзум и отомстят за себя, но они все были трусы. Они предпочитали жить в своем переде-ланномвиде, чем умереть как настоящие Властелины.
- Мне нужно побольше узнать об этой переделке моего отца. Но как я могу поверить вам? - сказал Вольф.
Вала снова засмеялась.
- Все мы, попавшие в ловушку Уризена, находимся на этом острове.
Некоторые из нас только несколько недель, хотя Лувах уже полгода.
- Кто такие другие?
- Некоторые твои родные и двоюродные братья. Кроме Ринтраха и Луваха, еще два брата Эньен и Аристон, и кузены Тармас и Паламброн.
Она весело засмеялась, показала на красное небо и сказала:
- Все, все пойманы в ловушку нашим отцом! Все снова собрались, все снова после горестного отсутствия тысячелетий. Счастливая семейная встреча, какой не могут представить себе смертные.
- Я могу представить, - сказал Вольф. - Вы все еще не ответили на мой вопрос о доверии.
- Мы все дали клятву об общем перемирии, - сказал Ринтрах. - Мы нуждаемся друг в друге, поэтому должны отбросить нашу естественную враждебность и действовать сообща. Только тогда можно будет победить Уризена.
- На сколько я помню, общего перемирия не было давно, - сказал Вольф. - Я помню как мать говорила мне, что такое перемирие было за 400 лет до моего рождения, когда Черные Беллеры (лучше Колокольники - см. 3 книгу) угрожали Властелинам. Уризен совершил тогда два чуда. Он поймал в ловушку сразу восемь Властелинов и принудил их заключить перемирие. А это перемирие несет с собой его гибель.
Затем Вольф сказал, что готов принести клятву на перемирие. И именем отца всех Властелинов, Великого Эпинима Лоса, он поклялся соблюдать все пункты мирного соглашения, пока не наступит время, когда все согласятся от него, или все, кроме одного будут мертвы. Но даже тогда, когда он давал клятву, он твердо знал, что на других нельзя положиться, нельзя верить тому, что они не предадут его. Он знал, что Ринтрах и Вала сознавали это и доверяли ему не более, чем доверял он им. По крайней мере они все некоторое время будут действовать вместе. И не было вероятным, что кто-то из них нарушит перемирие. Они это сделают только тогда, когда появится очень большая, огромная возможность и полная уверенность в безнаказанности. Теорион скулил:
- Джадавин! Мой родной брат! Мой любимый брат, тот кто всегда любил меня и защищал. Ты как и другие. Ты хотел повредить мне, убить меня. Своего собственного маленького брата.
Вала плюнула на него и сказала:
- Ты мерзкое, трусливое животное! Ты не властелин и не наш брат.
Почему ты не нырнешь в глубину и не утонешь там? Убери свой страх и предательство с наших глаз и от всех, дышащих воздухом. Пусть рыбы сожрут твое жирное тело, хотя даже они могут изрыгнуть тебя.
Ползя и протягивая ласты, Теорион волочил свое тело к Вольфу.
- Джадавин! Ты не знаешь как я страдаю. Неужели у тебя нет жалости ко мне? Я всегда думаю, что у тебя, по крайней мере, есть то, что не хватает другим. У тебя теплое сердце и есть сострадание, чего не хватает этим бездушным чудовищам.
- Ты пытался убить меня, - сказал Вольф. - И ты снова попытаешься, если решишь, что есть хорошая возможность сделать это.
- Нет, нет, - сказал Теорион, пытаясь улыбнуться. - Ты совершенно не понял меня. Я думал, что ты будешь ненавидеть меня за то, что я больше люблю эту подлую жизнь, чем смерть, как Властелин. Я хотел забрать твое оружие, чтобы ты не причинил мне вреда. Потом я бы объяснил, что случилось со мной и как я дошел до этого. Тогда ты бы понял меня. Ты бы искал меня и любил также как тогда, когда ты был еще мальчиком во дворце нашего отца, а я был твоим младшим братом. Вот все, что я хотел сделать: объяснить тебе, а не снова стать ненавистным. Я не хотел причинить тебе вред. Именем Лоса я клянусь тебе в этом.
- Мы еще поговорим, - бросил Вольф, - а теперь прощай, уходи.
Теорион пошел прочь, широко расставляя ноги. Когда он достиг края острова, он повернулся и выкрикнул непристойности и оскорбления в адрес Вольфа. Вольф поднял лучемет, хотя намеревался только попугать Теориона.Чудовище пронзительно закричало и прыгнуло как гигантская лягушка в воду, причем его перепончатые ноги тащились позади него. Он погрузился в воду и больше не появлялся.Вольф поинтересовался у Валы, как долго тот мог оставаться под водой.
- Не знаю. Возможно, полчаса. Но сомневаюсь, что он будет сдерживать дыхание. Вероятно он в одной из пещер, которые имеются в корнях и кавернах, образующих основание острова.
Потом она сказала, что они должны идти, чтобы встретиться с другими. Пока они шли через Фрондовый лес, она объяснила ему физические факты этого мира, насколько сама их знала.
- Ты наверно уже заметил, как близок горизонт. Эта планета имеет в диаметре около 2170 миль (приблизительно столько, сколько и земная луна - подумал про себя Вольф). Сила притяжения резко падает при подъеме над атмосферой, как бы растекаясь, размазываясь в окружающую Вселенную. Все остальные планеты этой галактики имеют подобное поле.
Вольф не интересовался этим. Властелины могли делать с полями и притяжением то, о чем земляне и не мечтали.
- Эта планета полностью покрыта водой...
- А как насчет острова? - спросил он.
- Он плавает. Источник его происхождения - растение, которое растет на дне моря. Когда оно выросло наполовину, его пузыри начали наполня-ться газом, вырабатываемым бактериями. Оно оторвалось от корней и всплыло на поверхность. Там оно выпустило корни, или полоски, которые встречаются с полосками другого вида. Очевидно в таких растениях встречаются твердые массы. Верхняя часть растения отмирает, в то время как нижняя продолжает расти. Гниющая верхняя часть образует почву. Птицы добавляют почву своими экскрементами. Они перелетают к новым островам, перенося в полете зерна. Те вырастают во фронды, которые ты видишь, и другую растительность. - Она указала на группу растений похожих на бамбук.
Он спросил:
- Откуда взялись эти камни?
За бамбуком виднелось несколько беловатых валунов, примерно 12-ти футов в диаметре.
- Газово-пузырчатые растения, которые образуют остров, являются только одним из возможно нескольких тысяч видов.Есть вид, который прикрепляется к скалам морского дна и выносит их на поверхность, когда становится достаточно плавучим. Местные жители приносят их и помещают на островах, если они не слишком большие. Белые валуны чем-то привлекают птиц гаржу, жители убивают их или приручают.
- А как насчет питьевой воды?
- Это океан свежей воды.
Вольф, глядя через просвет зарослей пурпурных с желтыми полосами фрондов и отягощенных ягодами кустов вышиной до пояса, увидел как на горизонте появилась огромная черная арка, через минуту она стала окруж-ностью, поднимающейся над горизонтом.
- Это луна, - сказала Вала. - Здесь все изменено. Солнца нет, свет исходит от неба. Поэтому луна обозначает ночь, или отсутствие света. Это бледный вид ночи, но все же лучше, чем никакой. Позднее ты увидишь планету Аппирматзум. Она находится в центре этой вселенной, а вокруг нее вращается пять второстепенных планет. Ты увидишь их тоже, все черные и погруженные в небо как наша луна.
Вольф спросил, как она узнала так много о мире Уризена. Она сказала, что эти сведения ей дал, хотя и без желания, Теорион. Он узнал многое, пока был пленником Уризена. Он не хотел расставаться с этой информа-цией, так как был злым и эгоистичным. Но когда кузены, братья и сестры поймали его, то заставили его заговорить.
- Большинство шрамов заживает, - сказала она и засмеялась.
Вольф хотел знать не было ли в конце концов у Теориона хорошей причины для желания убить их. И он хотел знать насколько правдива история об их отношениях. Ему придется поговорить когда-нибудь с Теорионом, конечно на безопасном расстоянии.
Вала замолчала и схватила Вольфа за руку. Он начал отталкивать ее думая, что она пытается выкинуть какой-нибудь трюк. Но она с тревогой смотрела вверх, как и Рентрах.
Глава 3
Фронды высотой в шестьдесят футов скрывали какой-то предмет в небе. Теперь он увидел массу шириной по крайней мере четверть мили, пятидесяти футов толщины и почти милю длины, плывущую в пятидесяти футах над островом. Она дрейфовала с ветром, который дул из неизвестной стороны света. В этом мире без солнца север, юг, восток и запад ничего не значили.
- Что это? - спросил он.
- Это остров, который плавает в воздухе. Поспешим, мы должны добраться до деревни, пока не началась атака.
Вольф отправился за ними. Время от времени он поглядывал вверх через заросли фрондов на аэронес. Он спускался довольно быстро на противоположный конец острова.Вольф догнал Валу и спросил ее, как управляется этот небоплаватель. Она ответила, что его жители применяют клапаны в гигантских пузырях, чтобы выпускать водород. Эта процедура требует усилий почти всех жителей, так как каждый пузырь и клапан управляются вручную. Во время спуска им всем приходится заниматься управлением.
- Как они ведут его?
- Пузыри имеют выходные отверстия; когда абулаты хотят чтобы остров летел в определенном направлении, они выпускают газ из пузырей на противоположной стороне. Они не получают сильных толчков, так как в своем деле очень искусны. Но даже при этом им приходится бороться с ветром и они не всегда эффективно маневрируют. Нас они уже дважды атаковали и оба раза не сумели сесть на остров. Они бросают морские якоря - большие камни на концах канатов - чтобы медленно спускаться. Первые разы атакующие опускались близко к острову, вместо того чтобы повиснуть как раз над островом, и им пришлось довольствоваться атакой с моря. Они потерпели неудачу.
Она покачала головой и добавила.
- О нет! Это должно быть Илманиры. Да поможет нам Лос.
Сперва Вольф подумал, что 50 летательных аппаратов, выпущенных из аэронеса, были маленькими самолетами. Когда же они, кружась против ветра, спустились к земле, он увидел, что это планеры. Крылья длиной в 50 футов были сделаны из какого-то блестящего металла и украшены на концах зубцами. Под каждым крылом был нарисован краской глаз с перекрещенными над ним шпагами, фюзеляж был не покрыт, корпус и его оснастка, элероны и рули были покрашены в пурпурный цвет. Пилот сидел в плетеной корзине как раз впереди развернутых крыльев. Нос судна был закруглен и имел длинный рог, выступающий вперед на расстоянии около 20-ти футов.
Как рог нарвала, подумал Вольф. Как он узнал позднее, рога были взяты у гигантских рыб.
Планер прошел над ними до тропинки, на которой приземлился. Вольф бросил взгляд на пилота. Его рыжие волосы торчали по крайней мере на фут в высоту, они блестели от какого-то фиксатора. Лицо его было выкрашено, как у краснокожего индейца, красными и зелеными кругами, и черные полосы спускались по его шее к плечам.
- Деревня находится примерно в полумиле отсюда, - заметила Вала. -На самом конце острова.
Вольфа заинтересовало, почему она так обеспокоена. Почему Властелина беспокоило то, что случится с другими. Она объяснила, что если Илманир совершит успешную вылазку, они убъют всех женщин на острове. Потом они оставят несколько лишних своих людей, как в колонии.
Остров не был совершенно плоским.Там и тут были возвышенности, образованные неровно выросшими пузырями. Вольф взобрался на вершину одной из них и посмотрел поверх фрондов. Абута спустилась теперь уже до 50 футов, медленно снижаясь и направляясь прямо к деревне. Это была группа, насчитывающая около сотни похожих на ульи хижин, построенных из фронды. Стена высотой в 20 футов окружала деревню. Дома выглядели так, как будто были построены из камней, бамбука, фрондов и каких-то скучно серых столбов, которые могли быть костями гигантских морских животных.
За стеной располагались мужчины и женщины, а несколько групп находи-лись снаружи на открытой местности. Они были вооружены копьями и луками со стрелами.
За деревней были доки, построенные из обычного бамбука. Вдоль них на берегу были лодки различных размеров.
Дно летающего острова было густым сплетением толстых кореньев. Однако в нем были отверстия и из нескольких таких отверстий выбрасыва-лись большие камни на канатах, сплетенных из каких-то растений. Камни-якоря, вырезанные в форме дисков, были белыми, похожими на гипс.Они тащились с моря и волоклись по острову, ударяясь о землю, некоторые якоря попадали под лодки.
Другие якоря падали ударяясь о стены деревни. Они натыкались на сплетение материалов образующих стены из высоких столбов. Они ударялись о голубую без травы землю и задевали хижины. Те рушились под ударами камней. В то же самое время из отверстий стреляли из луков, метали копья и бросали горящие факелы на людей, находящихся внизу, некоторые островитяне были сбиты с ног, хижины начинали гореть. Горящие факелы взрывались и от них поднимался густой черный дым.
Однако защитники не были обеспокоены. Из большого центрального дома вышли мужчины и женщины со странными приспособлениями. Они подожгли их и выпустили вверх и те быстро достигли нижней части острова небоплавате-лей, коснулись сплетения ветвей и загорелись там, потом они неожиданно взорвались и разнесли огонь по окружающим их корням.
Крыша одной из хижин поднялась и повернулась на одну сторону, как крышка люка. Стены аккуратно разошлись во внешние стороны, падая на землю, и хижина приняла вид распустившегося цветка. В центре ее оказалась катапульта, гигантский лук со стрелой, сделанной из рогов существа, которое издает гудение, словно планер.
К стреле было прикреплено несколько горящих пузырей. Лук отпустили и горящая стрела взвилась вверх и вонзилась в нижнюю часть острова небо-плавателей.
Команда катапульты снова начала натягивать тетиву.
Из отверстия небесного острова выпал мужчина, за ним последовало еще десять. Они спускались как на парашютах. Их спуск тормозили пучки пузырей, прикрепленные ремнями вокруг плеч и груди. Стрела пронзила первого абулата как раз в тот момент, когда тот коснулся земли, а потом были проколоты еще трое из десяти, опускавшихся следом.
Оставшиеся в живых приземлились невредимыми вблизи катапульты. Они отстегнули ремни и пузыри рванулись вверх. К этому времени их уже окружили. Десантники сражались весьма ожесточенно, один добрался до катапульты, но был сражен двумя копьями.
Летающий остров, подгоняемый ветром, начал проходить над деревней. Начали падать новые камни на канатах и несколько из них попало в сплетение стен не разрушив их. Потом веревка упала на фронды, и огромная петля охватила деревья.
Затормозив, небесный путешественник повернулся так, чтобы его большая часть нависла над этой частью острова. К тому времени все планеры приземлились, хотя и не все успешно. Из-за густой растительно-сти им пришлось спускаться на фронды. Некоторые перевернулись, некоторые разбились о фронды. Часть проскользнула между фрондами и разбилась вдребезги о плотные густые кусты.
Но оттуда, где стоял Вольф, было видно по крайней мере двадцать невредимых пилотов, которые теперь ускользали в джунгли. Там должны были быть и другие.
Он услышал как его позвали по имени. Это вернулась Вала и стояла у подножия холма.
- Что ты собираешься делать? - сердито спросила она. - Тебе нужно стать на чью-то сторону, Джадавин, хочешь ли ты этого или нет. Абуталы убьют тебя.
- Возможно ты права, - сказал он, спустившись с холма. - Я хотел получить представление о том, что происходит. Не хочется слепо вмешива-ться в это дело, не зная где кто находится и как идет бой.
- Ты всегда осторожен и хитер, Джадавин, - сказала она. - Но это хорошо, это показывает, что ты не дурак, о чем я знаю. Поверь мне, ты нуждаешься во мне, так же как я в тебе. Ты не можешь сделать все один.
Он последовал за ней и вскоре они наткнулись на Ринтраха, который припал к земле под фрондой. Он сделал им знак, чтобы они соблюдали тишину. Когда они приблизились, Вольф посмотрел туда, куда указывал Ринтрах. Не более чем в двадцати футах от них стояли пять воинов-абуталов. Слева от них из кустов поднимался хвост разбитого планера. У них были маленькие круглые щиты из кости, метательные костяные копья были с бамбуковыми древками, а некоторые имели луки со стрелами. Луки короткие и сильно изогнутые, были сделаны из какого-то рогоподобного материала и состояли из двух частей, которые соединялись в центральной впадине рогов.
Воины были слишком далеко от них, чтобы можно было подслушать их разговор.
- Какова дальность действия твоего лучемета? - спросила Вала.
- Он убивает до 50-ти футов, - сказал он. - Третья степень ожега - следующие двадцать футов, а после этого вторая степень ожога, дальше легкий ожог и совсем ничего.
- Теперь твой шанс. Нападай на них. Ты сможешь убить всех пятерых одним движением, прежде чем они поймут, что происходит.
Вольф вздохнул. Настанет ли время, когда не нужно будет ждать наставлений Валы? Прежде он давно бы убил их и продолжал бы действовать совместно с Валой и Ринтрахом. Но он не был больше Джадавином, он был Робертом Вольфом. Вала не поймет этого, она примет его колебания за слабость. Он не хотел убивать, но сомневался в том, что существует другой способ защиты, заставить абуталов прекратить нападение. Вала знала островитян и, возможно, говорила ему правду. Поэтому, нравится ему это или нет, придется ему встать на их сторону.
Позади них раздался пронзительный крик. Вольф перекатился через себя и привстал, увидев еще троих воинов-абуталов примерно в сорока футах от него. Они вышли из-за фронды и целились в них, подняв свои метательные копья.
Вольф повернулся кругом, чтобы встать лицом к трем абуталам, и нажал на пластинку на нижней стороне трехфутового ствола. Ослепительно белый луч, толщиной с палец, прошел через животы всех троих. Растительность между ними и позади них задымилась. Все трое упали вперед, роняя из рук копья и скользя по траве лицом.
Вольф поднялся на одно колено и повернулся лицом к пятерым. Два стрелка прицелились в него. Вольф сбил их первыми, потом троих остальных. Он полз, оглядываясь кругом и разыскивая других, которых могли привлечь крики.
Но слышен был только ветер, дующий на фрондах, затихающие крики и приглушенные звуки битвы в деревне.
Запах горелой плоти вызывал в нем отвращение. Он поднялся и перевернул три трупа, а потом и те пять, что лежали в стороне. Он не думал, что они еще живы, но хотел удостовериться. Каждый из них был перерезан лучом почти пополам. Кожа вдоль глубоких ран подгорела под лучем. Крови было мало, так как луч сжег их легкие и все внутренности. Их кишки сократились и выпустили содержимое.
Вала смотрела на лучемет. Она была очень любопытна, но знала, что напрасно просить Вольфа дать ей оружие в руки.
- У тебя две ступени регулировки, - сказала она. - Что же он может сделать на полной мощности?
- Он способен разрезать десятифунтовую плиту из стали, - ответил он.
Но заряд иссякнет через 60 секунд. На половинной мощности он может работать в течение 10 минут, пока не понадобится перезарядка.
Она посмотрела на его карманы, и он улыбнулся. Он вовсе не собирался говорить ей сколько в карманах у него зарядов.
- Что случилось с вашим оружием, - спросил он.
Вала издала проклятие и сказала:
- Его украли, пока мы спали. Я не знаю, сделал ли это Уризен или хитрый Теорион.
Вольф пошел по направлению к месту битвы, двое других последовали следом за ним. Остров над ними бросил на них бледную тень, которая скоро станет гуще когда приносящая ночь луна покроет эту часть планеты. Алмавиры, мужчины и женщины, продолжали спускаться с летающего острова из отверстия на дне его. Другие поддерживаемые пучками пузырей, тушили пожар на его днище. Они пользовались странными предметами, которые при сжатии испускали струи воды.
- Они живые, кроткие существа, - сказала Вала. - Амфибии. Они путешествуют по суше, выбрасывая струи воды, передвигаясь толчками.
Вольф переключил лучемет на полную мощность.Всякий раз, когда они проходили мимо каната, прикрученного к дереву или каменному якорю, он перерезал канат. Трижды они наталкивались на абуталов и он переключал свой лучемет на полмощности. К тому времени, когда он оказался в нескольких ярдах от деревни, то перерезал сорок канатов и убил двадцать мужчин и женщин.
- Счастье для нас, что ты прибыл вовремя, - сказала Вала. - Думаю что мы не смогли бы справиться с ними, если бы ты не пришел.
Вольф вздрогнул. Он извлек заряд лучемета и сунул в ствол другой маленький цилиндрик. У него осталось еще шесть цилиндриков, и если дело будет так дальше продолжаться, то скоро он останется без них. Но делать нечего, сберечь их было невозможно.
Деревня была окружена со стороны суши абуталами, их было примерно девяносто человек. Очевидно те, которые оставались в деревне, были заняты тушением пожаров. однако им больше не нужно было беспокоиться об атаке сверху непосредственно. На остров илмавиров подействовало то, что было обрезано очень много канатов. Он скользнул по ветру на четверть мили и только из-за сотни других веревок и якорей, которыми они пользовались, еще держался за поверхность острова.
Вольф срезал лучеметом группу офицеров, стоявших на вершине единст-венного ближайшего к деревне холма.
Вскоре абутали стали понимать, что происходит. Половина оставила осаду, чтобы окружить холм. Местность ощетинилась копьями и стрелами. Властелины были в зоне поражения концентрированного залпа стрел, но они находились под защитой группы из четырех каменных идолов на холме.
Вала сказала:
- Теперь они перешли к обороне если они не поняли этого пока, то скоро узнают. И это будет хорошо для нас. Возможно...
Она молчала некоторое время, пока Вольф расправлялся с тремя мужчинами бежавшими по впадине на холме. Потом он сказал:
- Что возможно?
- Наш любимый отец оставил для нас здесь весточку. Он сообщил нам кое-что из того, что нам нужно сделать, чтобы найти "врата", которые ведут к нему. Их нет на этом острове. он сообщил, что есть пара ворот на другом острове, но где именно не указал. Нам нужно будет самим найти их, поэтому я думаю...
Послышался рев абуталов и передовые отряды бросились на холм.
Стрелки создали прикрытие залпом из по крайней мере тридцати луков. Вала и Ринтрах укрылись за идолом, как им велел Вольф. Как бы сильно он не желал, он не мог не расходовать заряды и был вынужден сделать это.
Он переключил лучемет на полную мощность и выстрелил по головам первых рядов. От растительности и от тел поднимался дым, когда он описывал круг ослепительно белым лучом. Стрелкам пришлось обнаружить себя, чтобы обеспечить прицельность стрельбы, и поэтому большинство упало сраженными.
Стрелы засвистели вокруг Вольфа, отскакивая от каменных идолов. Одна ударила его в плечо, другая рикошетом от камня пролетела между его ног. Потом стрел больше не было. Абуталы во вторых рядах, увидев перед собой сморщенные тела и почуяв запах горелого мяса, дрогнули. Вольф начал направлять луч на них, и они бросились в джунгли.
- Что ты думаешь? - спросил он Валу.
- Мы можем искать тысячи лет, используя этот остров как корабль, и не найти острова, на котором находятся врата. Возможно такова и была цель нашего отца. Он будет наслаждаться, видя бесполезные наши поиски, наслаждаясь нашим отчаянием, и разногласиями и убийствами, которые возникнут между нами за столь долгий срок. Но если бы мы были на абуте, который даст нам возможность не только передвигаться быстрее, но и видеть гораздо больше с высоты...
- Прекрасная мысль! - сказал Вольф. - А как уговорить абуталов позволить нам сопровождать их? И какая гарантия того, что они не набросятся на нас при первой же возможности?
- Ты совсем забыл о своей младшей сестре. Как мог ты, единственный из всех, кто любил меня, не помнить какой убедительной я могу быть?
Она встала и закричала в сторону безлюдных на первый взгляд джунглей. Некоторое время ответа не было. Она повторила. Вскоре из-за фронды вышел офицер. Это был высокий, хорошо сложенный человек, старше тридца-ти лет, красивый, несмотря на круги наведенные у него на лице. Кроме черных полос вниз по шее и плечам, он был украшен нарисованной на груди морской птицей. Это был инфтара. Он служил знаком командира планерных войск. Позади него стояла его жена, одетая в короткую юбку из птичьих перьев красного и синего цвета, ее рыжие волосы были закручены, лицо выкрашено красными и белыми ромбами, вокруг шеи висело ожерелье из костей пальцев, поперек груди был нарисован инфтара и вокруг пупка три концентрических окружности малинового, черного и желтого цветов. По обычаю абуталов, она сопровождала мужа в бою. Если он умирал, ее долгом было атаковать его убийц, пока она не убьет их или не погибнет сама.
Оба приблизились к холму, пока Вольф не приказал им остановиться. Вала начала говорить и мужчина заулыбался. Его жена однако внимательно наблюдала за Валой во время этого разговора.
Глава 4
Лугарн, офицер капитулировал только тогда, когда были согласованы определенные условия. Отказался он покинуть остров пока не получит по крайней мере то, что намеревался захватить Илмаир, начиная атаку. Вала не колебалась и обещала ему, что военными трофеями будут домашняя птица и животные (морские крысы и молодые тюлени) защитников. Кроме того, абуталы могут изуродовать трупы своих врагов и снять с них скальпы.
Островитяне плавучего острова, который назывался Фринкан, возражали, когда услышали эти условия. Тогда Вольф сказал их вождям, что если они не примут условия - война будет продолжаться. И он, Вольф, не станет на их сторону. Конечно они ответили, что сделают так, как он хочет. Абуталы отняли у жителей деревни все, что сочли ценным и нужным.
Другие Властелины - Лувах, Эньон, Аристон, Тармас, Паламброн - были в деревне, когда началась атака. Они очень удивились, увидев Вольфа, и не могли скрыть зависти к его лучемету. Только Лувах оказался рад видеть его. Лувах, самый низкорослый из всех, имел песочного цвета волосы и красивые черты лица, за исключением широкого и пухлого рта. Его глаза были темно-голубыми, по переносице бежали дорожки веснушек. Он обнял Вольфа и крепко сжал и даже чуть не всплакнул. Вольф разрешил ему обнять себя, потому что верил - Лувах не воспользуется возможностью заколоть его. Когда они были детьми, то крепко дружили, имели много общего, будучи оба фантазерами, склонными другим позволять думать и делать, что те хотят. Фактически Лувах никогда не принимал участия в смертельных играх Властелинов, пытавшихся лишить других собственности или убить.
- Как нашему отцу удалось выманить тебя из твоего мира? Ты был там счастлив и в безопасности, - сказал Вольф.
Лувах криво усмехнулся и сказал:
- Я мог бы спросить тебя о том же. Возможно он проделал тот же трюк и с тобой, как и со мной. Он прислал посыльного - сверкающую Гексакулум, она поведала, что послана тобой. Ты хотел, чтобы я навестил тебя, потому что ты страдаешь от одиночества и хочешь повидать своего единственного родственника, не жаждущего твоей гибели. Поэтому я, приняв, как я думал, необходимые предосторожности покинул свою планету. Я вошел, как считал, в твои ворота и очутился на этом острове.
Вольф покачал головой и заметил:
- Ты всегда был слишком стремительным, брат, слишком опрометчивым.
И все же я преисполнен уважения к тебе, как к человеку, пренебрегшему собственной безопасностью, чтобы навестить меня. Только...
- Только мне следовало бы быть осмотрительным и увериться, что посыльный прибыл действительно от тебя. В другое время я так бы и сделал. Но в тот момент, когда появилась Гексакулум, мои мысли были полны тобой, я скучал по тебе. Даже мы, Властелины, имеем слабости, ты же знаешь.
Вольф некоторое время молчал, наблюдая, как ликующие Илмавиры волокут домашнюю птицу, животных, награбленные ожерелья и кольца из морских нефритов. Потом произнес:
- Мы безусловно в отчаянном положении. И наибольшую опасность представляет отец. Но почти равная смертельная угроза нависла и над теми, кто стал нашими союзниками. Данное ими слово, не оставляет обязанности присматривать за ними. Я предлагаю тебе взаимную поддержку, мы будем спать и бодрствовать поочередно.
Лувах вновь усмехнулся:
- Однако во сне ты не забудешь держать один глаз приоткрытым, чтобы следить за мной, а, брат?
Вольф нахмурился и Лувах поспешно продолжал:
- Не сердись, Джадавин. Нам с тобой удалось прожить так долго лишь потому, что мы не утрачиваем взаимного доверия, причем поступали так с самыми благими намерениями. Подумать только, ведь было время, когда все мы, двоюродные братья и сестры, жили, учились и играли вместе, благословенные невинностью взаимной любви. Теперь же мы словно злые волки, готовые перегрызть друг другу глотки. А почему, спрашивается? Я скажу тебе. Потому что Властелины сумасшедшие. Они считают себя богами, тогда как в действительности они самые обыкновенные люди, не лучше вот этих дикарей. Только нам посчастливилось быть наследниками могущественной науки и техники, достижениями которых мы пользуемся, не понимая их законов. Подобно злым детям мы забавляемся игрушками, способными создавать и разрушать целые миры. Великие и мудрые люди, придумавшие эти "игрушки", давно почили, знание их обратилось в прах и лишь технология, унаследованная у космических государств, продолжает сущест-вовать, используемая для утех и насыщения алчности.
- Мне все это хорошо известно, брат, - согласился Вольф, - возможно даже лучше чем тебе, поскольку было время, когда я сам наслаждался эгоизмом и пороками. Мне многое пришлось пережить, когда-нибудь я расскажу тебе - и собственный горький опыт пробудил во мне человеческую сущность, которую, надеюсь, ты сможешь оценить.
Илмавиры спустили с абуты огромные лестницы, увлекаемые вниз тяжелым грузом. Награбленное добро привязали к направляющим веревкам и подняли к отверстиям в донной части острова. Так же подняли и те планеры, которые еще можно было починить. Вольф расположился в упряжке, прикрепленной к паре пузырей; двигаясь вверх, он держал лучемет на готове, поскольку отдавал себе отчет, что находится во власти абуталов, и те вполне были воодушевлены успехом. Но как ни странно, никто не проявил враждебности. Он прошел через отверстие, две ухмыляющиеся женщины подхватили его. Они оттащили его в сторону и сняли упряжь.
Затем отнесли и бросили пузыри в самом дальнем углу.
Когда подняли всех Властелинов, Лугарн со своей женой Ситаз отвели своих союзников в верхнюю часть острова. Ступени, изготовленные из весьма тонкого и легкого материала, но очень прочные, представляли собой уплотненную оболочку газовых пузырей. На абуте, где газ считался жизненно важным, все делалось как можно более легким. Это повлияло даже на разговорный язык, как заметил потом Вольф. В целом их речь отлича-лась от основного запаса предков незначительно, но фонетический строй претерпел некоторые изменения. Кроме того, появились новые слова, уточняющие понятия связанные с весом, формой, гибкостью, размерами, вертикальным и горизонтальным направлением движения.
Лестничный колодец представлял собой цилиндр, вырезанный в сплетении корней. Поднявшись по нему, Вольф очутился в своего рода амфитеатре.Полом просторного помещения служили широкие полосы оболочек пузырей, а покатые стены и потолок были огромными пузырями, связанными корнями. На обширной палубе находилось только одно общественное здание с крышей, покрытой тростником, а также длинная скрытая со свех сторон постройка, предназначенная для увеселений. В доме имелись плоские камни, на которых каждая семья готовила пищу. В проходах копошилась домашняя птица, бегали морские крысы, а в дюймовой глубины пруду игради тюлени около центнера, которых разводили на мясо.Ситаз, жена вождя, отвела новоприбывших в предназначенное для них помещение.Комнаты в виде небольших кабинок были вырезаны в корнях, а полом и стенами служили все те же оболочки пузырей. Двери заменяли вырезанные в полу отверстия, куда поднимались с помощью складных лестниц. Свет проникал через единственный иллюминатор: для освещения также использовались лампы, заправленные рыбьим жиром. Места едва хватало, чтобы сделать два шага в сторону и два шага в другую. В качестве кроватей использовались ниши в стенах, по форме напоминающие гроты, заправленные матрасами из перьев, набитых в рыбью кожу Большая часть дневной и ночной деятельности проходила на "Главной палубе". Уединиться было негде, кроме капитанского мостика.